свое согласие, но полностью прекратит огонь, только выйдя на рубеж в десяти милях к востоку от канала. По сути дела, в распоряжении израильтян будет двенадцать часов для того, чтобы дойти до этого места. Египет, между тем, почти наверняка отвергнет “унизительные” условия союзников. После этого самолеты ВВС Великобритании и Франции подвергнут бомбардировке египетские аэродромы, уничтожая египетские самолеты на земле, что отведет угрозу бомбардировок от израильских городов, а также приведет в негодность взлетно-посадочные полосы. И наконец, силы союзников высадятся вдоль зоны Суэцкого канала и возьмут его под свой контроль. Предварительные франко-израильские соглашения относительно мер по защите израильских городов и снабжения израильских танковых колонн с воздуха не стали доводить до сведения английской стороны. На следующий день, 24 октября, черновой вариант трехстороннего Севрского договора был готов, причем в нем говорилось не только о вопросах военного характера. В частности, стороны согласились с тем, что Франция будет отстаивать интересы Израиля в ООН, а Великобритания не будет этого делать, поскольку это может негативно сказаться на ее репутации в глазах арабских стран. При этом, однако, Великобритания будет в неофициальном порядке защищать интересы Израиля и окажет поддержку израильским территориальным требованиям, если в ООН будет поднят вопрос о мирном урегулировании конфликта. Договор подписали Пино, Патрик Дин и Бен-Гурион, и при этом было достигнуто соглашение о том, что текст договора не подлежит публикации. После этого участники конференции разъехались по домам.
Вернувшись в Израиль 25 октября, Даян представил Генеральному штабу пересмотренный график операции Кадеш. Основное внимание теперь уделялось движению в сторону Суэцкого канала, и лишь затем операция должна была развиваться в сторону Шарм-аш-Шейха (с целью снятия блокады с Тиранского пролива), а затем также переключиться на уничтожение баз фе-даинов и разгром египетской армии. Через два дня, 27 октября, в израильских портах началась разгрузка французских десантно-транспортных судов, доставивших тяжелую боевую технику, и в израильских территориальных водах появились боевые корабли французских ВМС. Вечером 27 октября эскадрилья французских транспортных самолетов “Норд-Атлас” доставила с Кипра оборудование и технических специалистов. И наконец, на израильских военных аэродромах приземлились две эскадрильи истребителей “Мистэр” и “Тандерстрик” из состава французских сил НАТО, пилотируемых французскими летчиками, в задачу которых входило обеспечение безопасности израильских городов. Между этими самолетами и теми шестьюдесятью истребителями “Мистэр”, которые были ранее получены израильскими ВВС, не существовало тактической связи. Интересно также отметить, что эти шестьдесят истребителей, принадлежащие Израилю, никогда не были полностью введены в боевой состав ВВС страны. Израильские пилоты совершали боевые вылеты лишь на шестнадцати из этих машин во время операции Кадеш, и еще на двадцати летали французские летчики. Даян отнюдь не преувеличивал, подчеркивая в своих записках: “Если бы не англо-французская операция, вряд ли Израиль самостоятельно решился на эту кампанию”. В лучшем случае израильские усилия были бы направлены на снятие египетской блокады с Тиранского пролива, с целью обеспечить доступ своим судам в Эйлат.
Начало операции “Кадеш”
Буквально до самого последнего часа правительство Израиля искусно маскировало свои истинные намерения. Несмотря на все вылазки федаинов, несмотря на то, что все большее количество советского оружия поступало в распоряжение Насера, Бен-Гурион стойко противился требованиям партии Херут начать превентивную войну. В конце августа премьер-министр, выступая на съезде партии Мапай, заверил, что “основной принцип нашей внешней политики — сохранять мир, пускай даже худой мир, и мы намерены придерживаться этого принципа настолько, насколько это будет в наших силах”. 21 сентября, давая интервью по случаю своего семидесятилетия, Бен-Гурион сказал корреспонденту: “Если бы все дело было во мне, мы бы не стали воевать… Я никогда не начну войну. Никогда”. Во всяком случае, к октябрю наиболее опасной границей по-прежнему считалась иорданская. Самые решительные военные операции проводились в районе этого изрезанного восточного рубежа. 3 октября Министерство иностранных дел Израиля объявило, что выводит своих представителей из состава израильско-иорданской Смешанной комиссии по вопросам перемирия. Ночью 11 октября израильтяне нанесли массированный удар по укрепленному пункту иорданской полиции в Калькилии, что могло привести к дальнейшим непредсказуемым последствиям и, как уже говорилось, вызвало резкую реакцию Великобритании. К тому же в последних числах октября, когда уже началась подготовка к проведению операции Кадеш, израильская разведка стала распространять слухи о близкой войне с Иорданией. Убедительность этим слухам придавало подписанное 24 октября трехстороннее военное соглашение между Египтом, Сирией и Иорданией. Враждебное кольцо вокруг Израиля сжималось, и нанесение превентивного удара по слабейшему звену выглядело вполне логичным. Восприняв эти угрозы со всей серьезностью, Хашимитское Королевство начало лихорадочно принимать меры оборонительного характера. Когда 27 октября в Израиле началась мобилизация резервистов, генерал Бернс и персонал ОНВУП также уверились в том, что целью всех военных приготовлений является Иордания.
В этот же день Эйзенхауэр направил Бен-Гуриону личную телеграмму с выражением своей крайней обеспокоенности происходящим. Два дня спустя президент США направил премьер-министру Израиля еще одну телеграмму, заверяя его, что, согласно данным американской разведки, не имеется “никаких свидетельств ввода в Иорданию иракских сил”, и заявляя, что “хотелось бы надеяться, что со стороны вашего правительства не будет предпринято никаких силовых инициатив, которые могли бы нарушить мир и подорвать дружественные отношения между двумя нашими странами”. Но начавшееся в эти дни народное восстание в Венгрии и его подавление введенными в страну советскими войсками отвлекли внимание всей мировой общественности, и Бен-Гурион не сомневался, что бурные события в Восточной Европе полностью займут внимание и вашингтонской администрации, и Совета Безопасности ООН. Вряд ли можно было представить более благоприятный для Израиля момент. Итак, 27 октября премьер-министр сообщил наконец своему кабинету о планах операции Кадеш и получил его одобрение. Обращаясь к присутствующим министрам, Бен-Гурион сказал:
“Я не знаю, какова будет судьба Синая. Что для нас жизненно важно, так это береговая линия вокруг Эйлата и сам залив. Я представляю себе, что определенные силы заставят нас отступить. Я говорю об Америке, а также о России, ООН, о Неру и странах Азии и Африки — хотя, надо признаться, больше всего я опасаюсь действий Америки. Америка может вынудить нас уйти с занятых нами позиций, но самое важное для нас — это свобода судоходства”.
В ходе операции Кадеш необходимо было принимать во внимание целый ряд непредвиденных обстоятельств — как военного, так и дипломатического характера. Даян, разумеется, был готов выполнить свои обязательства в рамках Севрского договора, создав “угрозу” Суэцкому каналу и обеспечив тем самым возможность англо-французского вторжения, но он также понимал, что следует действовать с оглядкой — дабы быть готовым к тому, что египтяне могут использовать всю
