Какой-то шуршащий звук заставил ее взглянуть на потолок. Очевидно, ее матери так и не удалось избавиться от проклятых мышей. Но в это прекрасное утро она не могла злиться даже на них.
Очередной резкий звук заставил Анну насторожиться. Мыши не могут быть источником такого грохота. Она села на кровати. Где, черт возьми, ее одежда?
Свои шорты и футболку Анна нашла на полу рядом с кроватью. Спускаясь вниз, она услышала другой звук. Было похоже, что кто-то наверху двигает мебель. Кровь застыла у нее в жилах.
— Эй! — Агрессия в ее голосе скрывала страх. Звуки стихли.
Девушка едва не умерла от страха, когда прямо у нее над головой распахнулась дверца на чердак и оттуда высунулась голова Налдо.
— Я нашел драгоценности.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Какого черта ты туда залез? — с замиранием сердца спросила Анна.
— Вот, возьми. — Налдо просунул в проем деревянную шкатулку.
Девушка взяла ее и открыла крышку. На фоне темного бархата сияли драгоценные камни различных оттенков. Она едва не задохнулась при виде этой красоты. Их было так много!
Налдо спрыгнул вниз и выхватил шкатулку у нее из рук.
— Эй! Они принадлежали моей матери, — напомнила Анна.
— Они часть истории моей семьи.
Он засунул шкатулку под мышку.
Все вдруг стало ясно как божий день.
Налдо пришел сюда с единственной целью — найти драгоценности.
Анне вдруг стало тяжело дышать. Он соблазнил ее и, дождавшись, когда она уснет…
Проник на чердак, чтобы украсть собственность моей матери.
— Отдай! — Ее сердце пронзила боль.
Одна бровь Налдо удивленно изогнулась.
— Я ведь сказал, что выкуплю их.
— Как я узнаю их настоящую стоимость?
— Я приглашу ювелира.
— Нет. Я не доверяю тебе.
Его губы растянулись в усмешке.
— Ты ведь знаешь, что я человек чести.
— О, неужели? Ты переспал со мной, а наутро принялся обшаривать мой дом! — Голос Анны срывался на крик. — Как же после этого я могу доверять тебе? Ты же самый настоящий вор!
Налдо протянул ей шкатулку, и Анна резко выхватила ее у него из рук. Он взглянул на нее.
— Я не вор. Отнеси их к оценщику сама. Сообщи мне их стоимость, и я тут же выдам тебе нужную сумму наличными. — Его темные глаза метали молнии.
— Так я и сделаю. — Она приложила максимум усилий, чтобы держать подбородок высоко поднятым.
Налдо повернулся и ушел, не произнеся больше ни слова. Анна так сильно сжала пальцами шкатулку, что острые края оставили следы на ее коже.
Ее ставшая явью мечта вдруг каким-то образом превратилась в ночной кошмар.
— Отличная работа. Эти украшения викторианской эпохи говорят о мастерстве и творческом подходе их создателя. — Ювелир, пожилой мужчина с лысиной и большим животом, взял очередную драгоценность. — У кого-то приблизительно в одна тысяча восемьсот восьмидесятом году был очень хороший вкус. Как, вы говорите, они к вам попали?
— Семейное наследство, — пробормотала Анна.
— Не могу сказать, что мне знакомо хоть одно из этих украшений. Вероятно, ваша семья сотрудничала с ювелиром, чье имя не было широко известно в профессиональных кругах. Некоторые из этих вещей, очевидно, можно датировать более ранней эпохой. Вот, например… — он протянул брошь с голубыми топазами. — Ее можно отнести к восемнадцатому веку, если я не ошибаюсь.
— Их стоимость. Сколько они стоят? — процедила девушка сквозь сжатые зубы. Ей не терпелось как можно скорее закончить этот неприятный разговор.
— Ммм… да. Трудно точно сказать, не зная их происхождения. Я буду говорить с вами откровенно. Сейчас на украшения викторианской эпохи нет большого спроса, поэтому я могу дать вам за них сто пятьдесят тысяч.
Анна едва не задохнулась.
— Выпишу чек, договорились?
Деньги не от Налдо. Сумма даже больше, чем я рассчитывала.
От волнения ее кожа покрылась мурашками.
Но в глубине души Анна знала, что не согласится на эту сделку. Кроме того, она почему-то не доверяла этому ювелиру.
— Сколько я должна вам за оценку? — Она полезла в сумку за чековой книжкой, подозревая, что ее наличных не хватит.
— В данном случае это была не совсем оценка, я ведь не сообщил вам конкретную стоимость этих драгоценностей, поэтому давайте забудем о плате. И знаете что? Я дам вам сто семьдесят пять тысяч долларов, потому что вы очень милая девушка. — Он наклонился к ней. Его тяжелое дыхание заставило ее почувствовать себя неуютно.
Анна вскочила на ноги и сгребла все драгоценности обратно в шкатулку.
Мне вообще не следовало приносить их сюда.
— Я не могу их продать по одной простой причине — они принадлежат не только мне. Я должна обсудить ваше предложение со всеми членами семьи. — Она вылетела из офиса, не дожидаясь более заманчивых предложений.
Несмотря на свинское поведение Налдо, Анна никогда бы не осмелилась продать драгоценности, принадлежащие его семье, хотя он определенно этого заслуживал.
— Ты носила их на Мейн-стрит? — Гнев заставил пальцы Налдо сжаться в кулаки. Он видел, как Анна вернулась, и тут же примчался к ней.
— Это ближайшее место, где производится оценка ювелирных изделий. — Она держала свой подбородок высоко поднятым.
— Оценка? Еще кому скажи! Эта мрачная дыра скорее напоминает ломбард. Удивлен, что тебе не предложили за них наличные.
Анна опустила голову. Ее светлые волосы были забраны в пучок, обнажая прелестную тоненькую шейку, которую Налдо в данный момент хотелось свернуть. Неужели она хочет, чтобы все в городе узнали о том, что его отец оставил семейные драгоценности своей любовнице?
Какого черта она молчит как рыба?
— Так тебе все же предложили наличные, а?
— Да. Сто семьдесят пять тысяч долларов. — Она закусила губу.
Налдо фыркнул.
— Как мило со стороны этого ювелиришки! А тебе известно, что они стоят в пять раз больше? Слава богу, ты оказалась не такой дурой, чтобы продать их.
Брови Анны удивленно поползли вверх.
— Неужели они стоят почти миллион?
Он немного подумал.
— И это самое меньшее. Как ты объяснила, откуда они у тебя?
— Сказала, что это семейное наследство.
— Мое наследство?
