событий военных лет из дидактического пособия «Незабытые жертвы войны», а также собранные учителем истории Гуринович Людмилой Михайловной в Брестской области в 2011–2014 г. Был проведен анализ особенностей запоминания травматичных событий взрослыми и детьми.
Выдвинута следующая гипотеза: устные воспоминания взрослых и детей об одних и тех же событиях помогают дополнить сведения, получаемые из учебников и других письменных источников, более ярко представить и понять прошлое.
Изучением воспоминаний очевидцев событий занимается устная история — научная дисциплина, фиксирующая субъективное знание отдельной личности об эпохе, в которой жил человек. Реальное поле деятельности устной истории хронологически измеряется продолжительностью жизни последнего поколения. Особенностям устной истории как научного направления посвящена первая глава работы.
Во второй главе анализируются воспоминания взрослых и детей об отдельных сторонах жизни во время оккупации, проводится их сравнение.
На содержание рассказа респондентов оказывали влияние место жительства, степень участия в описываемых событиях, дальнейшая судьба человека. Следует отметить, что детей старались по мере возможности оградить от травматичных событий, хотя во время нацистской оккупации это было крайне трудно. Собранные воспоминания в основном касались быта людей.
Воспоминания о начале войны говорят о 22 июня как дне, разделившем жизнь надвое. Слова очевидцев тех событий доносят общую атмосферу военных лет: «Страшно было, страшно. Постоянно, постоянно страшно».
Взрослые свидетели войны вспоминают о ее начале более предметно: где находились, как узнали, что стали делать. Дети же вспоминают реакцию и слова взрослых. Детская память хранит детали изменившегося мира — дым пожарищ, взрослых на поленнице, искривленный рот матери.
С первых дней оккупации гитлеровцы установили так называемый «новый порядок» — режим грабежа, голода, тотального контроля и страха. Сравнение воспоминаний показывает, что взрослые описывают конкретные события, а дети помнят рассказы родителей, услышанные при разговорах взрослых и детали быта, связанные с «новым порядком». Например, многие респонденты рассказывают, как тщательно вечером родители занавешивали окна плотной тканью, чтобы не пробивался свет, как тайно читали советские книги, прятали в блоках сарая пионерские галстуки.
«Одним из проявлений оккупационной политики был вывоз населения на принудительные работы в Германию. В рейхе таких людей называли остарбайтерами («восточными рабочими»). Среди взрослых респондентов были те, кто вернулся с каторжных работ и те, кто смог избежать отправки в Германию. Детей не отправляли на работы, однако для 15-летних подростов эта опасность становилась реальной.
Взрослые вспоминают о событиях, которые происходили с ними в то время, пока они были зависимы от своих хозяев, а также то, как они там оказались. Дети же вспоминают условия их жизни, а также тоску разлуки с близкими. В данном случае детская память запоминала эмоционально окрашенные моменты, в то время как взрослые давали более точные факты.
Период немецкой оккупации стал для жителей Беларуси возвратом к натуральному хозяйству. Следует отметить, что в деревне легче было обеспечить себя продуктами питания, хотя недоедание стало обыденным явлением. Сложно было с продуктами, которые невозможно произвести на своем подворье: солью, сахаром.
Дети больше помнят, что ели, а не то, как родители добывали соль, сахар. Взрослые помнят, как пытались прокормить семью. В городе жить было гораздо тяжелее, чем в деревне.
В области культурной политики основой являлся тезис о высокоразвитой и цивилизаторской немецкой культуре. Школы, если они были, должны были внушить эту мысль маленьким белорусам.
Образование не являлось приоритетом для взрослых, поэтом они мало могут о нем рассказать. Дети, посещавшие школы, о содержании обучения помнят мало.
Медицинское обслуживание населения проводилось лишь в такой степени, чтобы не допустить возникновения эпидемий. Воспоминания респондентов не сохранили подробных сведений о медицинской помощи. Это связано как с их малым возрастом во время войны (детей не посвящали в вопросы оплаты медицинской помощи), так и с тем фактом, что к врачам обращались редко.
Из сравнения воспоминаний видно, что взрослые респонденты могут больше рассказать о проблемах здоровья. Воспоминания детей сосредоточены на своем состоянии, а не лечении. При проведении интервью невозможно было не задать вопрос о взаимоотношениях между людьми. В эти года страха, годы геноцида белорусского народа немецкими оккупантами, люди помогали другим, поддерживали и спасали. Например, семья респондентки Ольги Силуановны всю войну укрывала на своем хуторе жену и дочь офицера Красной Армии. Местное население помогало партизанам продовольствием, оказанием бытовых услуг, оказанием медицинской помощи раненым и больным.
Одним из вопросов был вопрос о гетто и уничтожении евреев. Взрослые видели намного больше чем дети, запоминали мелкие детали и акцентировали свое внимание на них, в то время как дети, опять же, помнили только самые эмоционально окрашенные моменты.
После изучения воспоминаний очевидцев событий разного возраста, было создано облако слов. У взрослых наиболее часто упоминается слов ВОЙНА, у детей — СТРАХ, ЗАБИРАЛИ, ПОМНЮ.
По итогам работы сделаны следующие выводы:
Материалы устной истории подтверждают положения исторической науки о преступности оккупационного режима и его направленности на уничтожение большей части белорусского населения.
Детские воспоминания о периоде оккупации являются ценнейшим, хоть субъективным источником. Они дополняют и придают эмоциональную окраску сведениям из письменных источников.
Наша гипотеза о том, что устные воспоминания взрослых и детей об одних и тех же событиях помогают дополнить сведения, получаемые из учебников и других письменных источников, более ярко представить и понять прошлое получила подтверждение.
Список использованных источников
Геноцид белорусского народа: информационно-аналитические материалы и документы / Генеральная прокуратура Республики Беларусь; под ред. А.И. Шведа. — Минск: Беларусь, 2022. — 175 с.
Д. Александр Петрович. Интервью. / Аудиозапись. — из архива Гуринович Л. М.
З. Ольга Силуановна. Интервью./ Видеозапись. — из архива Гуринович Л. М.
Л. Нина Гавриловна. Воспоминания. / Видеозапись. — из архива Гуринович Л. М.
Л. Лидия Константиновна. Интервью. / Видеозапись. — из архива Гуринович Л. М.
С. Таисия. Интервью. / Видеозапись. — из архива Гуринович Л. М.
Ф. Надежда Георгиевна. Интервью. / Видеозапись. — из архива Гуринович Л. М.
Ш. Мария Филимоновна. Интервью. / Видеозапись. — из архива Гуринович Л. М.
Прокошина Екатерина Петровна
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя школа № 42 г. Липецка
Научный руководитель:
учитель истории Барбашина О.А
Крымская освободительная операция
Целью было изучить подготовку к операции, её проведение и итоги. Проведён теоретический метод исследований, в результате которого выяснили все этапы наступления, участников и их вклад в победу.
24 сентября 1941 года началось немецкое наступление на Крым через Перекопский перешеек. Войска противника сумели ворваться на полуостров и быстро дойти до Севастополя. Город пал после 250 дней осады 2 июля 1942.
В планах нацистов Крым после его захвата должен был превратиться в немецкую колонию «Готенланд». На его территорию хотели переселить германцев, а большую часть
