Даже вдвоем дело шло с трудом.
Мюллер тоже был неподалеку, однако впал в ступор и лишь молча взирал на происходящее едва ли не под ним. Он даже не подумал, что вот оно, долгожданное большое открытие, принявшее облик диковинного зверя, здорово смахивающего на огромную морскую звезду серо-бурого, как скалы, цвета.
Звезда уже тянула еще несколько отростков к священнику, и тому приходилось извиваться, уползать прочь.
Откуда-то подскочил Буйволов с обнаженным клычом в руке. Не каждый умел владеть в должной мере тяжеленным клинком, но в руке есаула он казался всего лишь игрушкой.
Офицер не стал помогать оттаскивать щупальце. Вместо этого он пару мгновений постоял, примериваясь, а затем со всей силы обрушил острый клинок под основание.
Если так и не сумевший встать отец Александр лишь вновь помянул нечто определенно непотребное, то тянувший с заметным усилием Цыганков отлетел с отрубленным щупальцем в руках и тяжело грохнулся спиной на камни.
Рядом с раненным животным уже пританцовывали Кречетов, Крюков, Ситников с шашками наголо. По настоянию есаула казаки взяли с собой пики, но те в данный момент были приторочены к одной из вьючных лошадей, и в дело быть пущены не могли. Да и поможет ли здесь пика?
Дальнейшее напомнило образцовую рубку. Мюллер еще только собирался открыть рот, предупредить, что надо бы оставить напавшую тварь для исследования, но все уже было кончено.
Лишь дернулось в последний раз одно из щупалец, да все тревожно ржали напуганные лошади. Хорошо, не рванули во все стороны, а то…
– И что это было? – запоздало выдохнул Ситников.
Буйволов отбросил концом клинка отрубленное, сочащееся кровью щупальце и чуть пожал плечами.
– Спаси и сохрани! – отец Александр, наконец, поднялся на ноги. Вид у него был чуточку бледноват. – Вот уж исчадие ада! Прости меня, Господи, за молвленные в сердцах слова!
– Вы целы, батюшка? – спросил Кречетов.
– Вроде, цел. Только ногу сдавил, гадина, – монах приподнял рясу, засучил штанину и мрачно посмотрел на бледное бедро. Оно покрылось пятнами гематом. – Уж думал, оторвет, ирод!
– Присоски, – Мюллер слез и теперь рассматривал то ногу монаха, то отрубленное щупальце, на котором в самом деле виднелись присоски. – Он ими видно к скале цепляется в ожидании добычи. Бегать подобная тварь не приспособлена, вот и нападает из засады. И расцветка у него специально под камень.
Он деловито обошел останки, наклонился над туловищем, явно захотел перевернуть, но не решился.
Буйволов понял жест профессора и поддел чудовище все тем же тяжелым клычом, используя клинок вместо рычага.
На нижней стороне путешественникам бросилась в глаза приоткрытая здоровенная пасть с несколькими рядами чуть изогнутых зубов. Кто-то из казаков присвистнул в изумлении.
– Я не понимаю, где у нее глаза? – Кречетов переводил взгляд то на тварь, то на профессора, словно последний должен был немедленно разъяснить все возникающие вопросы.
– Может это? – Мюллер убедился, что неведомый хищник мертв и теперь сам перевернул тело пастью вниз.
Сверху были три небольших, прикрытых кожей, щелки.
– Да… – протянул кто-то из казаков.
– Если бы только глаза! – Мюллер воспылал благородным азартом ученого. – Кто-нибудь слышал о животном с пятью конечностями? – Профессор обвел путешественников гордым взглядом. – Нет? Я тоже. Разве что в океане, то там дело другое. Это же сенсация, открытие, какого не ведал мир! Пятилучевая симметрия, мозг наверняка небольшой. Прилепляется к скале в удобном месте и обрушивается на тех, кто проходит под ним. Животное, человек – безразлично. Вес не меньше пяти пудов, плюс могучие щупальца, зубы, да еще и удар с высоты. Да вы, батюшка, в сорочке родились! Под счастливой звездой. Звездой… Так и назовем ее звездой Александра. Аструс Александрус. Но какой экземпляр! Даже жаль, что так безжалостно порублен! Но пулей его определенно не взять. Разве что, по случайности.
Профессор перескакивал с одного на другое, стараясь сразу понять как можно больше, а, поняв – объяснить всем остальным.
– Эх, если бы найти живой экземпляр!
Но никто кроме Михаила не разделил профессорского энтузиазма. Напротив, принялись обозревать окрестные скалы с явной тревогой. Мало ли!
– По идее, при таком способе питания территория у каждого …аструса должна быть большой, – заметил Кречетов. – Далеко не каждый день здесь ходят люди или животные. Заметьте, попавшийся нам экземпляр караулил добычу рядом с оазисом. На пустых тропах ему делать нечего.
– Вы абсолютно правы, Андрей Владимирович, – поддержал начальника возбужденный Мюллер. – Сейчас Миша его зарисует, и мы сделаем вскрытие. Но как удивится ученый мир, господа!
Кречетов понимал восторги ученого. Но у экспедиции были и другие задачи, и эти задачи заставляли спешить.
– Господин профессор, есть его можно? – воспользовавшись паузой в речи, задал практичный вопрос Крюков.
Мюллер поперхнулся и с возмущением посмотрел на святотатца. Съесть единственный экземпляр уникального животного – да это же самое ужасное преступление из всех, какие только может вообразить человеческий разум!
– Есть можно практически все, но мясо хищников всегда хуже на вкус, чем травоядных. Не едим же мы собак и кошек, – с едва уловимой улыбкой ответил за профессора Кречетов. – Кстати об обеде… У нас, кажется, баранина оставалась?
– Сейчас сделаем, ваше благородие! – бодро отозвался Крюков.
Остальные казаки уже были у коней. Расседлывали, извлекали из вьюков нехитрый скарб, а Ситников, как самый молодой, собирал ветки для костра.
– Эх, если бы мы сумели доставить аструса в Петербург! – мечтательно произнес Мюллер. – Такая находка окупит три экспедиции вроде нашей.
У Кречетова на сей счет было несколько иное мнение. Хотя, диковинное животное и впрямь доказывало многое.
– Увы, Карл Иванович, подобный подвиг нам не под силу, – отозвался полковник. – Дорога еще предстоит дальняя, даже если суметь каким-то образом законсервировать тушу, таскать ее повсюду с собой мы не можем. Придется ограничиться какими-то убедительными частями.
Профессор сам прекрасно понимал все сказанное. Да и вряд ли вообще слышал ответ. Он увлеченно рассматривал добычу, вертел ее так и этак, измерял, что-то бормотал про себя, да указывал Воздвиженскому, какие именно должны быть рисунки.
– Андрей Владимирович, можно вас ненадолго? – тихонько произнес подошедший Буйволов.
– Слушаю вас, Петр Антонович.
– За нами следят, – буднично поведал есаул. – Только осторожнее. Видите за мной скалу, левый край которой слегка раздвоен?
Кречетов покосился в указанном направлении. Не поворачиваясь, чтобы наблюдатель раньше времени не понял о том, что обнаружен.
