возьмите серьги…
Гвардеец посмотрел на нее возмущенно и пошел прочь. Кажется, она его обидела. Но чем? Тем, что пообещала возместить расходы? Неужели гвардия его величества настолько богата? Жени вернулась в экипаж, чувствуя внутреннее смятение. Что-то не так…
— Наконец-то мы в Рендории, — проговорила Элиза, стоило им пересечь границу. — Теперь на нас точно никто не нападет.
— Стоит поблагодарить его величество, — ответила Женевьева. — Предусмотрительность его солдат спасла нам жизнь.
— Да, ваше высочество, если бы не они, нас бы уже не было. Осталось пройти последний переход.
Однако вместо портала Жени вскоре увидела небольшой городишко и постоялый двор. Куда их привезли? Зачем? Хотя, не мешало бы хоть немного освежиться и сменить выпачканное платье.
— Ваше высочество, — сказал ей Уолшмит, помогая выбраться из экипажа, — до утра мы отдохнем здесь, затем позавтракаем, если пожелаете, и подъедем к порталу. Для вас уже приготовили комнату, следуйте за мной.
— Благодарю, — ответила Жени и пошла за провожатым, а его спутники остались у лошадей. — Капитан Уолшмит, скажите, пожалуйста, а тот гвардеец, который заплатил за похороны несчастного Бейла… Как его имя?
Гвардеец почему-то смутился. Что она такого спросила?
— Лучше спросите у него самого, — посоветовал он. — Простите, ваше высочество, есть вопросы, которые в Рендории не всегда уместно задавать. И имя — один из таких вопросов. Если человек пожелает, он назовется сам.
— Истинные имена, да? — вспомнила Женевьева. — Мне говорили, что у жителей Рендории три имени.
— Так и есть, — подтвердил Уолшмит. — До восемнадцати лет мы используем только прозвища, чтобы никто не смог использовать на необученном ребенке или подростке магию имен. В восемнадцать называемся вторым именем — оно тоже несет опасность, но взрослый маг может защититься от врага. Если же магия так и не раскрылась, остается прозвище — в целях безопасности. И, наконец, есть истинное имя. Его знают только самые близкие. Магия имен такова, что через истинное имя можно управлять человеком, заставить его сделать что угодно.
— Жестоко! — воскликнула Жени.
— Такова суть нашей магии, — ответил гвардеец. — Насколько мне известно, в Лидарии нет магии имен.
— Нет.
— Думаю, его величество впишет в книгу рода иное имя, не то, которым вы называетесь. Иначе вам будет угрожать большая опасность, а через вас и ему. Это сложный магический ритуал, и не каждый сможет его провести.
А затем Уолшмит о чем-то задумался, словно потерял уверенность, может его император вписать имя Жени в книгу рода или нет.
— Я слышала, у его величества проблемы со здоровьем… — робко начала она.
— Никаких проблем, — заверил ее Уолшмит. — И простите, обсуждать его величество я не стану. Если он узнает о подобном разговоре с моей стороны, о должности можно забыть.
— Император настолько строг?
— Да, ваше высочество. И очень не любит, когда его обсуждают за спиной. Поэтому давайте на этом завершим наш разговор. Ваша комната.
Уолшмит остановился у одной из дверей второго этажа. В трактире царил полумрак, час был поздний, и Жени без лишних вопросов попрощалась с гвардейцем. Элиза тут же отправилась готовить для нее ванну, а принцесса присела на край узкой кровати и задумалась. По всему выходило, гвардейцы то ли так сильно уважают своего правителя, то ли боятся. Что же он за человек, Эден, император Рендории? И почему-то начало казаться, что главный в отряде совсем не Уолшмит, а тот зеленоглазый блондин. Может, он из тайной службы императора? Его друг? Тот, кто должен рассказать Эдену о первой встрече с Женевьевой и впечатлениях от нее? В голове царил полный кавардак!
Жени с удовольствием вымылась, затем взяла из своего ларца, с которым не расставалась даже сейчас, заживляющие мази, смазала ссадины и синяки, оставшиеся после борьбы за жизнь, и легла в постель. Чужую, но чистую, это уже хорошо. Стоило закрыть глаза, как она провалилась в тяжелый сон без сновидений.
Глава 6
Рендория и ее император
Сам Эден, откровенно говоря, пребывал в не меньшем замешательстве, чем его невеста. Когда он ехал в Эварру, собирался выяснить немногим больше о защите границ соседнего государства, но никак не спасать будущую супругу из рук разбойников. Да и в разбойников он не верил… Скорее всего, наемники. А может, все же позарились на чужое добро? Это уже не имело значения. А что имело, так это их странная встреча с принцессой Женевьевой. Он ожидал истерики, требований немедленно покарать преступников и прочего, что должна была сделать избалованная принцесса. В том, что Жени избалована, Эден даже не сомневался — единственная дочь, два брата, которые уж точно опекали сестренку. Но действительность не оправдала его ожиданий. А может, у девушки просто стресс? И потом последует все вышеназванное?
Об этом раздумывал император, пока они подъезжали к постоялому двору. А еще Женевьева странно на него смотрела. Узнала? Вроде бы, портрет он ей не отправлял. Мачеха постаралась? Мария могла бы, но портрет, чтобы отправить, надо нарисовать, а Эден точно не стал бы тратить часы на позирование. Тогда к чему эти взгляды? А может, влюбилась с первой встречи? Возомнила, что ее спаситель теперь обязан назначить ее дамой сердца? Конечно, император иронизировал, только сомнений от этого меньше не становилось.
К счастью, скоро они оказались на постоялом дворе. Его люди, ожидавшие возвращения отряда, наверное, в ту минуту вознесли мольбы светлым силам. Если бы император где-то сложил голову, их собственные быстро очутились бы на плахе. Женевьеву увел в ее комнату Уолшмит, а сам Эден еще долго лежал и изучал трещины на потолке постоялого двора. Поспал совсем немного, а после приказал подать завтрак. В общий зал спускаться не стал, хватит с него спектакля. Интересно, что будет делать Женевьева, когда поймет, кто перед ней? Эден даже усмехнулся. Занятная вышла ситуация.
— Ваше величество, — доложил появившийся в дверях Уолшмит, — ее высочество Женевьева позавтракала и готова продолжать путь.
«Готовьтесь к возвращению в столицу, — написал император. — Поедем на моем экипаже. И, похоже, пора мне представиться невесте».
— Она уже спрашивала о вас, — признался капитан. — Я ушел от ответа.
«Правильно сделали. Предпочту порадовать невесту самостоятельно».
В это утро Эден снова сменил гвардейский мундир на костюм, в котором выехал из столицы — светло-серый, не слишком вычурный, но подобающий случаю. И удобный для путешествий, что тоже немаловажно. Взглянул в зеркало: гвардеец вновь превратился в императора. Усмехнулся. Сейчас ее высочество ожидает большой сюрприз! Эден не брался угадать, насколько приятный.
Уолшмит вернулся через четверть часа.
— Все готово, ваше величество, — сообщил он.
Эден кивнул, захватил свой блокнот и направился на первый этаж. Конечно, постояльцы трактира смотрели на него, вытаращив глаза. В спину полетели шепотки, и император поморщился. Пусть болтают. Люди обожают судачить о ком-то. А вот его
