погуляла на улице. Вот ключи, охрану я предупредил. — Александр вкладывает в мою ладонь связку ключей. — Вот кредитка, не стесняйтесь, покупайте, что требуется. Вы курите? Курить у нас можно только в специальном месте у ворот, на лестнице нельзя.
— Не курю! — только и успеваю вставить я.
— Прекрасно. Водитель вернется через час, его зовут Карим, отвезет, куда нужно. В семь приедет доставка мебели, они сами все занесут, вам нужно только открыть. Я буду после восьми, мой номер у Дины в телефоне, звонить только в самом крайнем случае. Контракт на столе, просмотрите и подпишите, если вас все устраивает.
Не прекращая разговора, Александр поправляет перед зеркалом галстук, надевает ботинки, складывает бумаги в тяжелую кожаную папку и останавливается только в дверях.
Он смотрит на меня своим тяжелым взглядом, ожидая реакции.
Интересно, кто ему гладит эти рубашки по утрам? Неужели сам?
— Все? — спрашивает он. — Вопросы есть?
С трудом подавляю желание отдать честь, ответить бодрое «нет!» и, смахнув пылинку с отворота пиджака, закрыть за ним дверь.
А потом разрыдаться.
Или выпить.
Что-то я начинаю уже понимать его жену…
— Извините, Александр, я бы хотела кое-что уточнить, — начинаю я. — Вы собираетесь оставить меня с Диной одну?
— А в чем проблема? — раздраженно спрашивает он. — Вы ее няня.
Вчерашнее решение, принятое на эмоциях, перестает казаться мне таким уж хорошим.
— В том, что я никогда не занималась детьми. Чем ее кормить? Как утешать? Что делать, если она не слушается? Вы реально не понимаете, что я не педагог и понятия не имею, что делать. Я думала, мы вместе с вами…
— Ну вы же женщина? — требовательно спрашивает Александр, словно у него вдруг появились сомнения.
— Да, а при чем тут это?..
— Вся эта возня с детьми у женщин в крови, разберетесь, — кивает он и открывает дверь. — Всего доброго, Лара.
Дверь захлопывается за ним, и я остаюсь в огромной квартире наедине с пятилетней девочкой.
Она смотрит на меня.
Я на нее.
Она-то ладно, ей после компании бомжей ничего не страшно, а мне что делать?!
Вот тебе и «вместе справимся»…
12
— Начнем с каши! — сообщаю я Дине максимально бодрым голосом.
Она молча смотрит на мои попытки понять, можно ли отмыть кастрюльку от попыток Александра готовить рисовую кашу или проще купить новую.
Со вздохом выбрасываю останки каши вместе с кастрюлей в мусорное ведро и задумываюсь.
Вообще-то я не мастер готовить детскую еду.
Ризотто умею, а рисовую кашу на молоке — нет.
Но ведь никто не мешает мне сделать ризотто, правда? Только без белого вина.
Ставлю на огонь глубокую сковородку и поворачиваюсь к малышке.
Дина стоит растрепанная и смотрит на меня очень и очень серьезно.
— Идем умываться? — предлагаю я. — И косички заплетать?
Мотает головой.
— Умываться не хочешь?
Мотает.
— А кашу хочешь?
Кивает.
Вот и поговорили.
Так. Первый вопрос. Как умыть ребенка, который умываться не хочет?
Вообще-то нормальные матери познают этот дзен постепенно и заодно учатся врать, манипулировать и уговаривать. А нормальные няни учатся в педагогических училищах и там у них наверняка целая лекция посвящена тому, как уговорить упрямую пятилетку с психологической травмой расчесаться.
А если не посвящена, то я тогда вообще не знаю, чему их там учат и зачем.
Вздыхаю.
— Ну тогда покажи мне, где у вас ванная. Где вы с папой зубки чистите?
Смотрит очень серьезно, и мне становится стыдно. Из-за того, что она не говорит, мне все время кажется, что ей гораздо меньше лет, чем на самом деле. А ведь она наверняка уже читать умеет и может в следующем году идти в школу.
— Лала!
Дина бежит к дивану, хватает зайца Ой, и только в компании с ним тащит меня за руку к ванной комнате.
— Ты умеешь читать? — спрашиваю я, включая воду в раковине.
Она серьезно кивает.
— А числа знаешь?
Смотрит на меня, как на идиотку.
— И складывать умеешь?
Очень серьезно кивает.
Ну что ж, не такая уж она и запущенная.
Интересно, какие сейчас требования для поступления в первый класс? Говорят, даже писать нужно уметь. Логарифмы еще не требуют решать?
Когда я шла в школу, нужно было переставать ковыряться в носу по команде и решить задачу про килограмм пуха и килограмм пера. Что тяжелее?
Помню, как смотрела на тетеньку-методиста и думала, чем она предпочла бы получить по голове — подушкой или гантелей?
— Так, я руки помыла, теперь заяц Ой будет мыть лапки, — серьезно сообщаю я Дине и уже тянусь меховыми лапками зайца под струю крана, когда малышка сует под нее свои ладошки, не дав мне замочить мех.
Ну, прекрасно. С шантажом я уже справилась!
Косички будем заплетать под угрозой выкинуть зайца из окна?
К счастью, Дина дает себя расчесать, пока чистит зубы и даже отводит меня к шкафу со своей одеждой, без звука нарядившись в выбранное мной.
Я уже было выдыхаю с облегчением и иду заканчивать с ризотто, но…
Стоило тарелке со странной рисовой кашей — соленой и на воде — оказаться на столе, Дина складывает руки на коленях и насупившись смотрит на меня.
— Не будешь? — обреченно спрашиваю я.
Она мотает головой.
Я поднимаю голову к потолку, готовясь завыть на невидимую сквозь потолок и крышу Луну, но мое намерение прерывает стук в дверь.
Пробежав на цыпочках к глазку, я с облегчением открываю водителю Кариму.
— Вы чего стучитесь? — осуждающе спрашиваю, разглядывая высоченную стопку книг, которую он принес.
Еще несколько штук зажато под мышками.
— Боялся вам помешать, — чуть виновато говорит он.
— Что это?
Он проходит в гостиную и с облегчением сгружает свою ношу на внушительный круглый стол, исцарапанный ножами и закапанный воском. Жертвы, что ли, тут матушка Дины на нем приносила древним богам?
— Александр Владимирович распорядился, — поясняет Карим. — Книги по воспитанию детей для вас. Все полезное.
Александр Владимирович, смотрю, человек широкой души и не мелочится. Если зарплата — то такая, что дыхание перехватывает, если книги по педагогике, то весь отдел в книжном надо скупить. Постараюсь запомнить на будущее, чтобы не вопить «горшочек, не вари».
Некоторые книги мне знакомы — тут и доктор Спок, и Комаровский, и «Не рычите на собаку», и Гиппенрейтер. Про другие даже не слышала.
Как-то внезапно это все.
У беременных есть девять месяцев на подготовку, у будущих учителей — года три в колледже, а я должна, как ленивый студент, за ночь накануне зачета выучить китайский.
— Скажите, Карим… — задумчиво говорю я. — Вы
