Книга Станешь моей победой - Викки Марино

(6:53) Савельев_443гр.: «Доброе утро, Тихоня. Надеюсь, этот день ты начинаешь с хороших мыслей… обо мне»

(12:30) Савельев_443гр.: «Новенькая, можешь меня поздравить — мы вздернули сборную зубрил-гуманоидов. Счет 4/1. А чем занимаешься ты?»

(23:37) Савельев_443гр.: «Доброй ночи, Тихая. Хочу видеть, в чем ты засыпаешь».

И так на протяжении недели: день начинает с сообщения Савельева и заканчивается тем же маршрутом…

Ответила ли я хотя бы на одно его смс?

Нет! Нет! Нет! И еще раз — Нет!

Я — Анна Тихая, прилежная ученица и послушная дочь. Все, что от меня требуется — получить диплом с отличием, найти хорошую работу и выйти замуж на достойного парня, которого бы оценили мои родители. Да, именно оценили: по одежке, по уму, по статусу. Для родителей главное — «в будущем не краснеть за единственную дочь». И как бы ужасно это ни звучало, но безусловная любовь — это не про мою семью. Мне каждый день приходится доказывать, что я не зря ношу фамилию отца. И четкая последовательность действий в планах на будущее не должна нарушаться. Вот только вместо учебы я все чаще думаю о Мироне. Его стало слишком много в моей жизни.

Савельев. Кареглазый здоровяк. Широкоплечий, статный. Иногда я ловлю себя на том, что засматриваюсь на него. Конечно, после этого сама на себя злюсь, но… Но ничего же не произойдет, если я немножко на него посмотрю?

Мирон — первый парень, который привлек мое внимание. И меня это, по правде говоря, очень пугает. Стоит только взглянуть на него, внутри будто сигнализация срабатывает, загораются все аварийные кнопки, но я все равно продолжаю таращиться. Дыхание спирает, когда Мир прочесывает свои и без того взъерошенные темные волосы, когда стоит в профиль, демонстрируя идеальный прямой нос, а когда он смеется, я и вовсе до небес взлетаю. Кажется, в нем нет никаких изъянов. Не удивительно, что такая наивная дурочка, как я, обратила на него внимание.

Почему дурочка?

Потому что за девятнадцать лет я ни разу не влюблялась. Да что уж там говорить, я никогда и ни с кем не танцевала медляк. Да-да, такое тоже бывает… И чем старше я становлюсь, тем сложнее решиться на что-то большее, чем случайный разговор даже с самым скромным парнем.

И, как бы там ни было, у нас с Мироном нет будущего. Я — обычная девушка из провинциального городка, которая не торопится разбирать свои чемоданы, потому что не задерживается на новом месте более, чем на один год. У меня много комплексов. А еще… А еще у меня «передоз» от романов. Я настолько поглощена красивыми историями о любви, что совсем поникла, понимая — такая страсть бывает только в книгах, которые мне приходится читать тайком от матери, спрятавшись под одеялом.

«Счастье возможно лишь там, где схожие люди любят друг друга…»*

— Тихая, что-то ты сегодня мрачнее тучи, — тишину разрушает звонкий и радостный голос Мартыновой. Я всегда удивляюсь ее оптимизму. Она проще смотрит на мир, иначе относится к установкам родителей и руководствуется девизом: «Живем только один раз. Хочется — делай». Вот бы мне так… — Может, развеемся немного? Я сегодня встречаюсь с подругами в кафе. Присоединяйся!

— Маш, спасибо, конечно, за приглашение, но я вынуждена отказаться, — отпивая чай, снова возвращаюсь к книге.

— Почему? — тянет Мария, по-детски выпячивая нижнюю губу. — Эй, Аня, не будь скукой-букой! — вырвав у меня очередной роман, убирает его на край стола, не переместив закладку на нужную страницу. — Парни таких не любят, — подсаживаясь, загадочно смотрит на меня, хитро улыбаясь. — Хотя… Савельеву ты, кажется, приглянулась, — лепечет какую-то чушь Мартынова и дважды подмигивает мне.

Я же ловлю остановку сердца и едва воздухом не давлюсь.

Нет, я не могу ему нравиться. Бред какой-то…

Мирон любит футбол, странные вечеринки и красивых девушек. Не думаю, что могу отнести себя хотя бы к одному пункту. Во-первых, спорт я с детства ненавижу. Знаю лишь только, что футбольный мяч круглый и его толпа мужчин пинает по огромному полю. Во-вторых, тусовки… Мой максимум — школьный выпускной, на котором я покружилась на месте под несколько песен, и к двенадцати отец забрал меня домой. И остается пункт третий — красивые девушки. Здесь я пролетаю по всем направлениям… Моя внешность далека от идеала, я не похожа на Барби из Малибу или Сейлор Мун. Так что… Такие, как Мирон, не влюбляются в таких, как Я.

Принимаем этот факт и выдыхаем. В этом нет ничего удивительно.

— Аня, мы с Дашей слышали, как в день отъезда на соревнования Жора Чехов и Сава трепались о какой-то девушке. И мне показалось, что говорили они о тебе, — понизив голос до шепота, лепечет Мартынова.

— С чего ты взяла? — подхватываю ее интонацию и силу голоса. Не хочу, чтобы нас кто-то услышал.

— Ну… — постукивая ноготками по столу, тянет Маша. — Новенькая с синими глазами и запуганным взглядом у нас только одна. Но для справки: у Мира есть Жози. Она вообще поехавшая на нем, — закатив глаза, крутит пальцем у виска. — Так что если имеешь виды на Савельева, знай, он самый адекватный в этой компашке. А Жози… А Жозефина просто чокнутая овца! Бррр… С ней нужно быть осторожнее.

Новость о неизвестной девушке Мирона неприятно кольнула. Правда, я не знаю, отчего меня так ранит эта информация. Но она быстро откладывается в подкорке головного мозга, противно пульсируя.

— Маша, меня интересует только учеба. Все остальное — не по адресу, — как бы ни скручивало, продолжаю делать вид, что меня эти сплетни не трогают.

Ну ладно…Трогают… Разве что совсем чуть-чуть…

— Как знаешь, — пожимает плечами Мария. — Но учти, Савельев привык быть первым. Во всем.

Право слово, да сколько можно?!

Как мы вообще затронули эту тему?

— Для чего ты мне это говоришь? — замирая, всматриваюсь в глаза Мартыновой. Пытаюсь прочесть, шутит она или говорит всерьез.

— У тебя какое зрение? — весьма серьезно выдает Маша то, чего я никак не ожидала услышать.

— Эм… Что? — немного теряюсь и часто моргаю.

— В линзах, говорю, ходишь?

— Нет. У меня единица. Вижу все ряды на таблице Сивцева*.

— Странно… — хмыкает Мартынова, задумчиво складывая руки под подбородком. — Наверное, тебе стоит снова наведаться к окулисту, потому что только слепой не заметит, как Савельев смотрит на тебя.

Вцепившись конечностями в край стола, напрягаюсь настолько сильно, что все тело сводит