хороший психотерапевт, — Кай помедлил и продолжил. — Для тебя я был просто зелёным новичком и свидетелем твоих ошибок. Ты знал, что болотник меня убьёт. У тебя был отличный шанс избавиться от ненужного свидетеля и рассказать свою историю про оборотниху, но ты все равно решил меня спасти.
— Поэтому и спас, — хмуро ответил Тёмный, — знал бы кто ты, пристрелил обоих.
Соник криво улыбнулся и покачал головой.
— Не пристрелил бы. И не грызи себя, что не догадался. Это моя работа — быть незаметным, — он подошел поближе и бросил рюкзак на землю. — Рану надо обработать.
— Ерунда, там царапина.
— Тём, блядь, ты не на кухне ножом порезался. Это болотник. Заражение очень хочется получить? Давай без “назло мамке уши отморожу”.
Артём не ответил. Он уже чувствовал, как подбирается неприятная слабость от смеси яда и антидота. Сейчас бы вздремнуть пару часов, а лучше до завтрашнего дня. Охотник тряхнул головой, молча расстегнул разгрузку и стащил анорак с термухой. Пока Кай обрабатывал и перевязывал ему плечо, Тёмный еще раз прокрутил в голове его слова. Он действительно мог бы не помогать ему выбраться, рискуя собой, и не кричать потом, чтобы тот сваливал. Мог бы, но в тот момент он даже не подумал так сделать. Может, потому что, отвечая на вопрос Васильича про допустимые жертвы, понял, что действительно зашел слишком далеко.
Когда Соник закончил с перевязкой, Артём оделся. Потянулся за разгрузкой, но Горский его опередил и подобрал снарягу.
— Ты через полчаса будешь еле переставлять ноги, а отсюда до машины часа полтора идти.
Тёмный снова не стал возражать. Ему же легче. А Соник как боженька смолвил — спустя час обратного пути Артём чувствовал себя так, словно пробежал пятидесяти километровый трейл по тридцати градусной жаре. По дороге Кай передал координаты их побоища группе зачистки. Как знать, кто был настоящим санитаром леса — кто убивал нечисть, или кто потом прятал трупы от глаз случайных грибников и охотников.
Когда ещё через час впереди наконец замаячил внедорожник, он добрел до молодого деревца и обессиленно сел на землю, прислонившись к нему спиной и затылком.
— Дай мне десять минут и поедем, — попросил Тёмный и прикрыл глаза.
Сквозь звон в ушах он услышал голос Соника.
— Открой машину, вещи положу.
Охотник нащупал в кармане ключи и открыл внедорожник. То ли он заметно постарел со времён прошлой встречи с болотником, то ли вировник оказался более ядовитым. Голова кружилась как после лютого похмелья. Из легкого забытья его выдернул треск веток веток и нарастающий топот, словно к ним бежала большая собака. Артём открыл глаза. Кай вытащил пистолет и сделал предупредительный знак ладонью, чтобы Тёмный не дергался. Через несколько секунд к ним выбежал белый волк. Не привычный оборотень — безобразная человекоподобная страхолюдина — а самый обычный волк, бывший разве что немного крупнее своих собратьев. Соник мгновенно вскинул пистолет, но не выстрелил. Зверь опустил морду, тихо заскулил. Переступил с лапы на лапу, но агрессии не показывал, зубы не скалил. Со стороны выглядело, как будто он их боялся.
— Ну привет, — держа его на прицеле, тихо произнес Кай.
В том, что это не просто волк, никто не сомневался. Зверь затряс башкой, и через несколько секунд трансформации перед ними стоял высокий, как Тёмный, и очень худой светловолосый парень с по-детски растерянным взглядом. Артём его узнал — пропавший Кирилл Горелов с ориентировки на поиск. Каким-то чудом он до сих пор был жив. Он не пытался напасть или заговорить, только смущенно кое-как прикрылся руками и смотрел то на Соника, то на Тёмного.
— Как тебя зовут? — осторожно спросил Кай и медленно опустил пистолет.
— Кирюша, — тихо ответил парень.
— А как ты нас нашел, Кирюша? — подал голос Артём.
Оборотень бросил на него опасливый взгляд, отрицательно покачал головой и посмотрел на Соника — несмотря на оружие в руке тот, похоже, внушал ему больше доверия.
— Ты можешь рассказать, — мягко произнёс Кай. — Его не бойся, он тебе не навредит.
— А чего меня бояться? — усмехнулся Тёмный. — Оружие-то не у меня.
Соник пригвоздил его тяжелым взглядом, а Артёму стало ещё веселее — нехорошим и злым весельем. Кай всё топил, чтобы все было правильно. А в жизни так не получается. Взять хотя бы этого мальчишку. Жил себе спокойно, пока в его нехитрый быт не вмешалась полоумная волчиха. Куда его теперь такого? Родителям не вернешь. Или в Питер на опыты, или пристрелить на месте. Последнее Артёму виделось лучшим исходом. Нечисть он не любил, но слабоумного парня пока ещё видел больше жертвой, чем таким же оборотнем, как Милька.
— Я был недалеко от дома женщины-собаки. Она меня туда привела, но у нее злые дети. Сама она тоже злая. И пахнет от нее плохо. Я пришел, когда там уже огонь был. Побежал по следу. Нашел вас. Ждал на улице, но проспал, — Кирюша тяжело вздохнул. — Пришлось снова искать.
Он переступил с ноги на ногу, опасливо глянул на Тёмного и жалобно посмотрел на Соника.
— Та женщина говорила, что люди сделают мне очень больно, если увидят. Она сказала, что теперь я могу превращаться. А мне не нравится быть собакой. Я домой хочу.
— В Питере ещё больнее будет, — с кривой усмешкой произнёс Артём, обращаясь к напарнику. — Сделай ему одолжение — пристрели. Все лучше, чем мучиться в лабораториях.
Кирюша испуганно вскинул руки в защитном жесте и попятился на пару шагов. Даже со своего места Артём увидел, как в его глазах навернулись слезы.
— Не надо… — еле слышно прошептал парень.
— Не слушай его, — быстро произнёс Соник. — Его болотник покусал, он плохо соображает. Иди сюда, не бойся. Давай найдем тебе что-нибудь из одежды, а потом расскажешь, как ты сумел снова нас найти, и как ты вообще потерялся.
— Отстирывать кровь сам будешь, — едко заметил Артём.
Кай резко обернулся к нему с таким выражения лица, что Тёмный совсем не удивился, если бы тот пристрелил его вместо оборотня.
— Еще одна фраза в таком в духе, и кайфанешь под промедолом. Знаешь, как он действует в сочетании с антидотом? Сознание ты не потеряешь, будешь пускать слюни и радоваться жизни, а в штаб я тебя привезу заблеванного и обосравшегося. Достойное возвращение легендарного Тёмного.
Артём ответил
