к земле. Он все понял. Все кусочки пазла сложились вместе, и теперь он ясно видел, что снова находится во дворе того самого дома, куда привезла его Светлана, в тот дождливый вечер. Черная машина – это ее внедорожник. А голос человека в очках был голосом того человека с ножом из подвала. К горлу подкатил ком, в ушах зашумело, задрожали руки – в крови снова бушевал адреналин.
Олег поднял дрожащую руку и обращаясь к полицейскому прохрипел:
– Это… Это те самые… кто похитил меня!
– Да – да – да – да. – тихой скороговоркой отозвался человек в форме и подняв руки в верх, медленно двинулся в сторону Олега.
– Это ОНИ! – громче, и делая ударение в конце, сорвался на крик Олег и попятился вдоль машины, пытаясь отодвинуться от троицы.
– Тш-ш-ш! – зашипел лейтенант, ускоряясь, подходя все ближе, и протягивая руки пытаясь дотянуться до молодого человека.
– Не трогайте меня! Отпустите! – закричал Олег.
Но в эту секунду он ударился ногой о колесо мерседеса, к которому приблизился слишком близко, отступая, на мгновение отвлекся и отвел взгляд вниз. В тот же миг мир взорвался перед ним яркими искрами, нижнюю челюсть обожгло вспышкой адской боли и зубы клацнули друг о друга, голова дернулась и сознание потухло.
Олег откинулся на багажник полицейского автомобиля, а затем безвольной куклой-марионеткой, у которой разом отрезали все нити, осел и сложился у заднего колеса. На левой нижней стороне лица расплывалось красное пятно, из рассеченной кожи проступили капельки крови. Полицейский подошел и, склонившись, встал над телом, потирая ушибленную правую руку.
Подоспевший сзади верзила в очках, похлопал лысого по спине и произнес удивленно-одобрительно, откровенно восхищаясь:
– Ну ты, братан, даешь! Одним ударом! Как выстрел из пушки! И сразу с копыт! Силен!
Светлана, даже не взглянув на жертву, накинула на голову капюшон и ушла с медведем в сторону дома.
18.
Сознание медленно возвращалось к Олегу. Челюсть болела и плохо слушалась. Опухший язык с трудом ворочался в пересохшем рту, наполненном вкусом запекшейся крови. Тошнота подкатывала к горлу. Голова кружилась. Попытка открыть глаза и осмотреться ничего не дала – вокруг царила темнота. Но холод, сырость и знакомый запах давали понять, что Олег снова находится в подвале. Он снова лежал на столе привязанный ремнями.
Несколько попыток дернуться ни к чему ни привели, и пленник решил не тратить попусту силы и расслабился. Он закрыл глаза, хоть и было темно и с открытыми глазами, но с закрытыми глазами почему-то всегда легче думалось. Мозг переставал отвлекаться на анализ зрительной информации и больше ресурсов выделял на обдумывание ситуации.
Олегу казалось, что сейчас он должен бы метаться в панике, его должно колотить от адреналина, но, не смотря на казавшееся безвыходным положение, молодой человек впал в состояние отрешенности и спокойствия. Он попытался отключить слух и все прочие ощущения, чтобы максимально разгрузить мозг от ненужной работы, и сосредоточиться на главном. Но это сделать было неимоверно трудно: урчало и жгло в голодном желудке, саднило во рту, ныла ушибленная челюсть, чесались порезы и ссадины. Где-то что-то шуршало, где-то что-то капало. Олег слышал, как с сипением вырывается воздух из ноздрей при дыхании.
Внезапно, в глаза ударил свет, ослепляющий даже сквозь, сомкнутые веки.
– Просыпайся, дорогой! – до ушей донесся как бы издалека девичий голосок.
Олег заморгал глазами, не понимая, где он находится, и что происходит. В первое мгновение ему показалось, что все всплывающие в памяти события последних дней это лишь сон и сейчас он окажется рядом со своей прекрасной пассией в роскошной мягкой кровати. На это очень хотелось надеяться.
Но когда осознанность восприятия вернулась, парень понял, что он по прежнему прикован к холодному столу. А перед глазами предстали обшарпанные стены все того-же подвала, из-которого ему чудом удалось сбежать совсем недавно. Но, отчасти, надежды сбылись: рядом с ним находилась так нравившаяся ему раньше блондинка – Света. Она улыбалась, но улыбка эта перестала быть милой и сексуальной, как раньше. Сейчас в ней виделось, что-то противное капризное и одновременно хищное.
– Хотел меня бросить? – наигранно капризно спросила девушка и театрально надула губы, пытаясь сыграть недовольство.
Олег промолчал.
– Ты плохой мальчик! – все также продолжая играть подготовленную роль произнесла блондинка, – А плохих мальчиков наказывают!
– Отпустите меня, – тихо прохрипел Олег пересохшими губами.
– Ну уж нет! Ты же сам понимаешь! Ты и так нам доставил столько хлопот. А если мы тебя отпустим – ты куда побежишь? Правильно! В ментовку! И всем нам крантик! И все мы окажемся в тюрьме: и я, и мой безумный братец, и мой милый друг! И даже мой папенька не сможет помочь. Он конечно большой человек, но будет такой же большой скандал оттого, что его любимые детки такой фигней занимаются! И папа слетит со своего места… Так что чтобы ты сбежал допускать нельзя! И нам очень повезло, что ты на Димку вышел! А тебе не повезло… Невезучий ты, Олежка! – на последней фразе лицо девушки смягчилось и в нем проявилось сочувствие и жалость.
– Отпусти, Света! – вновь просипел молодой человек, – Я клянусь, что никому ничего не скажу!
– Да? А «Пожалуйста!» скажешь?
– Пожалуйста! Пожалуйста, Света, отпусти меня! – Олег с надеждой и мольбой посмотрел в глаза блондинки.
Та поджала губы и несколько секунд смотрела на Олега не мигая. Потом девушка моргнула, улыбнулась, и, кивнув головой, произнесла:
– Ну, хорошо! Ок! Я щас вернусь! – и с этими словами она легко выпорхнула из комнаты.
19.
Оставшись один, Олег, не мог поверить своим ушам. Он задавал себе вопрос: неужели его сейчас отпустят? Это выглядело неправдоподобно. Но, черт возьми, как же хотелось верить в то, что ему сейчас принесут одежду, дадут одеться, и отпустят извиняясь… Сердце радостно забилось. Олег лежал, жмурясь от света ламп и предвкушая освобождение.
Прошло несколько минут. Послышались голоса и шаги. В комнату вошла Светлана в сопровождении лысого лейтенанта полиции и высокого усатого человека. Только полицейский теперь был одет в простой спортивный костюм с полосками и был похож на гопстопщика из девяностых. Рукава куртки были закатаны до локтей открывая мускулистые руки, державшие полуторалитровую бутылку из-под воды. Усатый нес сверток одежды, в котором Олег узнал свои вещи. Сердце забилось еще радостней. Светлана, немного поковырявшись в узлах веревок, освободила Олега от пут.
Молодой человек поднялся и сел на столе, свесив ноги на пол. Голова немного кружилась, и прежде чем встать, Олег посидел, приходя в себя и растирая руки. Все это время вошедшие наблюдали за ним,
