— Сейчас!
Опрокинув рюмку «Белого аиста», Варвара удовлетворенно вздохнула:
— Вот и ладненько. Врачи советуют. От пониженного давления. А то у меня в ушах что-то шумит. Аспиду ни-ни! Сидишь тут целыми днями, как проклятая. А ему все мало. Соседи уж и так косятся. А надо оно мне все? Олька! Где чайник-то?!
— Несу!
— Вы сыпьте кофею-то. Сыпьте.
— Спасибо, я крепкий не люблю.
— Это хорошо, — удовлетворенно кивнула Варвара и мощной дланью пододвинула гостье коробку шоколадных конфет. — Тогда конфетки берите. Шоколад, он тоже от давления хорошо. Врач сказал. Ну, еще рюмочку! За приятную беседу!
— Дети у вас есть? — спросила она, когда Олька принесла, наконец, чайник и кофе запенился в кружке.
— А как же? Сын. Весь в отца. Аспид. Пьют из меня кровь в оба горла. Жениться вот собрался. На городской. Дом достраиваем. А деньги где? И помощи никакой! Что, в магазине у меня она будет сидеть? Не будет. Как же! Мы ж институтов не кончали!
Тут скрипнула дверь, и в магазине раздался тоненький голосок хозяина.
— Ктой-то? — встрепенулась Варвара. — Никак аспид? Ну-ка, я коньячок-то припрячу!
В подсобку, пыхтя, протиснулся «хаспид».
— Вот, Валерия Алексеевна. Документы. Почитайте на досуге.
— Хорошо, — она приняла сверток. — Ну, так мы обо все договорились? Если что, я вам позвоню.
— Да-да. — Толстяк посмотрел с опаской.
А ты милый не знал, что нельзя платить шантажисту? Ну, как же! Ты на рыбалку не ездишь, не знаешь, что как только рыбка заглотнула наживку, надо подсечь и вытянуть. Ты вместо этого по любовницам. А потому плати.
Она уже поняла, что Варвара ходит по соседям и жалуется на мужа. Мол, это он жадный, кровь пьет, в магазине круглыми сутками сидеть заставляет. А на самом деле всем заправляет она. Но главное — имидж создать. Беззащитной жертвы. Так что, «аспид», надо к тебе еще разок, пожалуй, наведаться. А пока…
— До свидания! Удачной торговли вам!
— Да какое там… — отмахнулась Варвара. — Ну, врать горазда!
В машине пересчитала деньги. Пять тысяч долларов. Половина купюр старого образца. Но в обменниках принимают. Уж не на побег ли копил «аспид»? Хотя, куда еще бежать? От трех магазинов и двух домов? Ха-ха!
Сунула деньги в сумку, потом вставила ключ в замок зажигания. Теперь хватит на все. И на врачей, и на житье в Москве, и на бутылочку хорошего вина. Жаль, что не спросила больше, но на первый раз хватит. Когда машина тронулась, не выдержала и весело рассмеялась. Теперь уже вслух. Какой удачный день! Знал бы «аспид», что сама была готова заплатить, лишь бы не сказал, где был совершен наезд! Лишь бы милиция никогда не нашла владельца черного джипа! Но обошлось. Ха-ха! Какая же она умница!
И с Соней удачно получилось. Теперь остается ждать визита в больницу врача-психиатра. Чтобы все окончательно встало на свои места.
«ПРИНЦ» В БЕЛЫХ ОДЕЖДАХ
В кабинете у главврача их собралось пятеро. Сам Анатолий Борисович, его друг, молодой психиатр, оперуполномоченный Валентин Сергеевич, Валерия Летичевская и ее младшая сестра Соня. Та чувствовала себя гораздо лучше, но, словно капризный ребенок, отказывалась это признать.
— Зачем я здесь? — первым делом спросила Соня, когда санитарка помогла ей дойти до кабинета главврача. — Я плохо себя чувствую, не видите, что ли! Хочу обратно в палату.
Анатолий Борисович невольно поморщился, но решил проявить терпение.
— Надо потихоньку расхаживаться, девушка. Чтобы кровь не застаивалась. А вы лежите целыми днями и смотрите в потолок.
— Я думаю, — огрызнулась Соня.
— Вот и поделитесь своими мыслями. Александр Сергеевич Коновалов врач-психиатр, он приехал специально для того, чтобы с вами поговорить.
— Что?! Кто его позвал?! Эта? — и Соня кивнула в ту сторону, где сидела напряженная Валерия. — Хотите убедить меня в том, что я сошла с ума? Не выйдет!
— Сонечка, успокойся, пожалуйста, — попросила ее сестра. — Если с тобой все в порядке, врач так и скажет.
И тут заговорил Александр Сергеевич:
— Вы просто должны рассказать нам о себе, Софья. О своем детстве, о юности, о родителях…
Голос у него был мягкий, приятный. Обе сестры тут же отметили, что молодой человек, которому на вид и тридцати еще нет, хорош собой, и на него так же приятно смотреть, как и слушать.
«Иди в психотерапевты, — мысленно усмехнулась Валерия. — Иди. От клиенток отбоя не будет. Я бы и сама с удовольствием рассказала тебе о своем детстве и юности. И еще кое о чем».
«Красивый парень, — невольно поджалась Соня. — Похож на… Нет, об этом лучше не думать! Если буду долго на него смотреть, я точно с ума сойду! Пусть убирается отсюда!»
— Я ничего не хочу рассказывать! — сказала она вслух. — Вас здесь слишком много!
Оперуполномоченный приподнялся со стула.
— Что ж… Я могу поговорить с Александром Сергеевичем потом.
— Нет! — вздрогнула Соня. — Вы останьтесь! Именно вы! Я хочу, чтобы милиция все знала!
— Мне уйти? — неприятно усмехнулась Валерия.
— И ты останься. Я хочу доказать, что ты врешь. Ладно, оставайтесь все. Я буду говорить. Иначе от нее не избавиться. От так называемой сестрицы.
— С самого начала не надо было капризничать, — вздохнул Анатолий Борисович. — Столько людей хотят вам помочь, Соня. А вы упрямитесь.
— Хорошо. Пусть он спрашивает.
Красивый молодой врач удовлетворенно кивнул и спросил:
— Может быть, вы ляжете на кушетку, Софья?
— Это еще зачем?
— Так вам будет удобнее говорить.
— Оставьте эти ваши психотерапевтические приемчики. Я не больна. И нет у меня никаких проблем. Ни маний, ни фобий, ни депрессий. И с головой все в порядке. Я прекрасно помню все. От первого до последнего дня. Проверьте лучше ее нормальность. — Соня со злостью посмотрела на Валерию.
— Итак, — начал врач, — Вы утверждаете, что родились в тысяча девятьсот семьдесят девятом году?
— Да. Первого июня.
— Валерия Алексеевна?
— Шестого июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
— Врешь! Ты это придумала! Я говорю правду! Я!
— Софья, ваши слова никто не подвергает сомнению. Не надо так кричать. Мы пока просто сопоставляем факты.
— Сопоставляйте… Первого июня тысяча девятьсот семьдесят девятого. В городе Москве, а не в какой-то там дыре! Чтобы я родилась в глухой дыре! Я! Соня Летичевская! Выросшая в любви и достатке! У меня все было! Все! А сейчас у меня миллионы!
