принял. Правда, не без вмешательства капитана Клочкова, который долго беседовал один на один с молодым солдатом. Но ощущение неудовлетворенности не покидало Юрьева вплоть до первого рейса. А рейс был трудным.
Во-первых, — дорога. Она петляла с бархана на бархан и уходила куда-то к горизонту. Одно неосторожное движение — и машина зароется скатами по самый радиатор. И тогда придется долго воевать с упрямым песком. А на заставах ждут воду.
И во-вторых, — жара. Юрьеву, уроженцу Луганщины, казалось, что он не выдержит этого дня. Градусник показывал плюс пятьдесят. Мокрая и жесткая от соли гимнастерка прилипла к спине. Не хватало воздуха. А машина раскалилась так, что нельзя дотронуться до металлических частей. Юрьев то и дело тянулся к фляге с водой. Но от воды не было легче. Жажда наступала почти мгновенно.
На заставе их приезду обрадовались, а повар, улыбаясь, налил полную до краев чашку густого и вкусного борща. Вот тогда-то Юрьев и понял, что водовоз на границе — почетный и всеми уважаемый человек. Он уже не стыдился водовозки, а гордился, что доставляет на заставы очень нужный груз.
Так за раздумьями незаметно въехали в город, где асфальтированные улицы, клумбы, зелень, прохлада.
На первом же перекрестке пришлось задержаться: через дорогу важно вышагивали малыши — пара за парой. Детский сад. Взгляд Юрьева остановился на воспитательнице: Валя!
— Примите от нас пограничный привет! Так как прикажете: ждать вас сегодня в парке или нет? — крикнул Юрьев.
Улыбнувшись, девушка ответила:
— Жди!
Вспыхивает зеленый свет, и машины трогаются с места. Вот и гараж, где под навесами стоит много машин.
Юрьев вылезает из кабины, спускается на землю, приседает, чтобы размяться от длительной езды, и направляется к зданию.
В помещении Юрьев останавливается перед дверью с надписью «канцелярия». Проверяет заправку гимнастерки, поправляет панаму и стучится в дверь.
— Разрешите? — Он открывает дверь и от порога докладывает: — Товарищ капитан, колонна в составе трех машин прибыла из рейса без происшествии. Старший колонны ефрейтор Юрьев.
Капитан Клочков, приняв рапорт, сказал:
— Хорошо, товарищ Юрьев! Приведите себя в порядок и отдыхайте.
— У меня вопрос к вам, товарищ капитан. — Юрьев слегка покраснел.
— Да, да, пожалуйста!
— Разрешите сегодня в увольнение сходить?
— А вам увольнительная выписана.
— Вопросов нет, товарищ капитан. Разрешите идти?
— Да, да, отдыхайте.
Срок увольнения еще не кончился, но ефрейтор уже вернулся в часть.
Дежурный, увидев ефрейтора, обрадовался.
— Понимаешь, друг, шофер нужен на водовозку. На дальней заставе вода на пределе. Выезд — сейчас.
— Что ж, я готов. Можете доложить командиру.
Андрей идет через проходную, пересекает двор, входит в помещение и докладывает капитану Клочкову.
— Я понимаю, товарищ Юрьев, что вы недавно вернулись из рейса... Но случилось непредвиденное...
— Я готов к рейсу.
— Напарником у вас будет Цапов. Вы старший.
— Есть! Разрешите идти?
— Да, идите.
Юрьев выходит из канцелярии и направляется в спальное помещение. Там его поджидает Цапов, солдат-первогодок, на котором обмундирование еще коробится, и весь вид говорит о том, что парень не привык к строгой армейской жизни.
У Цапова курносый нос, лицо обильно посыпано веснушками.
— Ну, едем? — неуверенно спрашивает Цапов.
— Да, — коротко отвечает Юрьев.
И вот машины уже стоят перед воротами. Юрьев, высунувшись из кабины, кричит:
— Дежурный, открывай!
Машины выезжают из гаража и едут по улицам уже затихающего города. Потом резко сворачивают в сторону. Начинаются пески.
Над барханами ночь. Душная, темная, звездная. Лишь огни фар, бросаясь из стороны в сторону, освещают колею дороги.
Но вот неожиданно заволокло небо, исчезли звезды, а над барханами появилась предательская поземка. При ее появлении доброго не жди. Андрей с тревогой оглядывается назад, на машину Цапова. Поземка усилилась. Теперь уже перед фарами носились тучи песка. Почти пропала видимость. Юрьев остановил машину и поджидает Цапова.
Тот, видимо, понял его и тоже остановил машину.
— Кажется, влипли основательно, — поделился он с Цаповым, когда тот влез к нему в кабину. — По первому классу влипли.
— Но и останавливаться надолго нельзя. Засыплет песком, тогда экскаватором не разгребешь.
— Да, ты прав.
Они закурили, помолчали, Юрьев заметил, что Цапов чему-то улыбается.
— Ничего смешного в этом нет, — строго сказал он.
— А я случай вспомнил. Помню, капитан назвал номер машины, которая закреплялась за мной. Я так обрадовался, что сразу же побежал в гараж. Нашел. Смотрю. У меня сразу испортилось настроение. Разворачиваюсь и к капитану. А он слушает и улыбается: «Ничего, — говорит, — товарищ Цапов, думаю, после первого же рейса вы измените свой взгляд на водовоза». И действительно, съездил я в рейс, а дорога, сам знаешь, — с бархана на бархан. Приехал, а меня на заставе как дорогого гостя встречают. И вот тогда я понял, что капитан был прав.
— Вначале со мной тоже так было, — признался Юрьев. — Ну что, Серега, двинем, а то непогода, видишь, как разыгралась.
— Двинем, Андрей. — Цапов вылез из кабины и, прикрываясь рукой от песка, пошел к своей машине.
С трудом, вслепую продвинулись на несколько метров. И случилось то, чего боялись — машина Юрьева наскочила на бархан.
Андрей рванул рычаг скоростей, но было уже поздно — машина села на задний мост.
— Еще этого не хватало, — Юрьев вылез из кабины, взял лопату и осмотрел машину.
— Да, история, — озадаченно сказал Цапов. — Нужен саксаул.
Юрьев взялся откапывать из-под колес песок, а Цапов метнулся в серую мглу. Вскоре он вернулся с охапкой веток, свалил их около машины и стал подкладывать под задние колеса.
— Ну-ка, Андрей, попробуй!
Юрьев сел за руль. Мотор взревел и машина стала медленно подаваться назад.
— Давай, Андрюха, давай! — кричал Цапов. — Все! Хорошо! Теперь вперед.
Машины вновь стали пробиваться сквозь песчаную бурю. Наконец сквозь пелену песка и пыли приветливо замелькали огоньки заставы.
У ворот их встретил дежурный по заставе.
— Нам сообщили о вашем выезде. Ждем давно. Волнуемся. Начальник заставы уже хотел навстречу группу высылать. Но часовой с вышки доложил, что видит огни машин. Застряли где-нибудь в барханах?
— Да, — устало отозвался Юрьев.
Юрьев и Цапов дождались, когда были опорожнены цистерны и хотели доложить о прибытии начальнику заставы. Но не успели еще убрать шланги, как он подошел к ним.
— За воду спасибо, — поблагодарил майор, — выручили.
