была той ещё дрянью, что даже кошек убивала, а инвалидам так вообще кричала в лицо, чтобы они сдохли ещё в утробе матерей и не засоряли планету собой.
Ветвь отца была помечена абсолютно красным цветом — крови.
Линия матери же была попроще. Конечно, сама мама была не лучшего вида, но всё же какие-то сожаления она имела на счёт меня. Над её жизнью я по сей день задумываюсь.
А вот бабушку я решила пожалеть, ибо изучив её жизнь, поняла, что эта старушка просто настоящий ангел во плоти, с которой я бы очень хотела встретиться.
Сын моей матери от второго брака тоже вполне ответственный и трудолюбивый юноша. И с ним бы я также хотела познакомиться.
Остальных же я желала бы убить чисто из-за того, что они достаточно грубы и тоже были за моё заточение в приюте.
В конечном счёте, план моей мести был выстроен и должен был начать воплощаться в жизнь уже в ближайшие дни.
— Уже совсем скоро ты встретишься с некоторыми из своих родных, — сказал серьёзным голосом Себастьян в один из вечеров, когда я сидела в удобном кресле на балконной лоджии с бокалом красного вина в руке. — Уверена, что полностью готова к этому?
— С каких это пор ты спрашиваешь у меня подобное? — с лёгкой ледяной ухмылкой на губах я выгнула бровь, сделав пару глотков вина.
— Одно дело строить планы и не видеть свои цели, другое дело, когда ты встретишься с родными лицом к лицу. Рука не дрогнет?
— Уж точно не с теми стервами и ублюдками по линии отца.
— А что же касается линии матери?
— В этом случае умрут не все. Но тебе это и так прекрасно известно, не так ли, Себастьян? Сколько раз ты уже рылся в моих мыслях без моего ведома?
— Помни, если ты хотя бы на пару секунд подумаешь о смерти хоть кого-нибудь из них, то их жизни самолично я заберу.
— Я помню об этом. Именно поэтому самоконтроль в этом плане у меня развит достаточно хорошо.
Я поднялась с кресла с бокалом в руке и, пройдя мимо демона, приблизилась к перилам, облокотившись о них.
Мужчина не смог не заметить, что я обожала обо что-то опираться спиной или облокачиваться на что-то. Я впитывала прикосновение к любой поверхности всем телом.
— Надеюсь, потому что, если и твоя рука дрогнет, я сам завершу твою месть за тебя.
— Впрочем, как и любую другую расправу, — тихо и не менее холодно отозвалась я.
— Что включается в расправу? — столь же холодно и чётко спросил меня Себастьян, следя за всей моей мимикой.
В ответ на это я лишь ухмыльнулась и со спокойствием в голосе, даже неким безразличием касаемо моих родных по линии отца сказала:
— За последние полгода я поняла, что многих людей страшит не просто сама смерть, как таковая, но и неизвестность, которая следует за ней, как, впрочем, и невообразимая боль, — мой взгляд встретился со взглядом мужчины, а ухмылка так и не сходила с моего лица: — Я хочу, чтобы моя родня испытала все эти «незабываемые ощущения» и лишь затем отправились прямиком в Ад.
Брюнет кивнул с хищной улыбкой:
— Всё будет выполнено в лучшем виде… Госпожа.
— Так-то лучше, — отозвалась я ему в тон, прикрыв глаза и вдохнув всей грудью ночной свежий воздух.
Себастьян молчал. Он давал мне наслаждаться великолепным прохладным воздухом и ветерком.
Ночные огни освещали грязные и чистые улицы Питера, снаружи шумели машины.
И, не смотря на всю эту грязь, я действительно наслаждалась этой атмосферой, в которой скоро будут литься реки крови всех моих врагов.
Уже совсем скоро каждый из них, в конечном счёте, испустит свой жалкий и ничтожный дух, моя месть свершится. И часть моей души, наконец, будет способна обрести покой.
Однако, как я и говорила в прошлом, на этом я не остановлюсь. Я продолжу деятельность «Чёрной Королевы».
Продолжу изничтожать всех богатых толстосумов и ублюдков, наживающихся на несчастьях и тратах тех, кто вкалывает изо дня в день без перерыва и пытается, во что бы то ни стало, выжить в этом грёбанном мире, полном несправедливости.
— Такая юная и невинная на вид и внешность, но такая жестокая и кровожадная в душе и сердце, — изрёк демон, всё же нарушая тишину, своим негромким и бархатным голосом, полным привычного для него коварства.
— А разве тебе не это было нужно ещё с самого начала? — тихо и холодно спросила я.
— Нет, но я нахожу это прекрасным. И таким знакомым, — с улыбкой ответил он, сделав лишь два шага ближе ко мне.
— Ещё скажи, что я напоминаю тебе о том, каким ты сам был многие века назад, — я с неким безразличием хмыкнула и отпила из бокала ещё немного вина. — Помнится, об этом ты и говорил Гробовщику.
— Коли знаешь ответ, я лучше промолчу и тоже наслажусь красивыми видами.
— Сколько будет угодно.
— Кем ты станешь после мести?
— Честно?
С моих губ сорвался тихий смешок, а взор устремился на множество огней, что освещали ночной город.
— Я просто хочу стать той, которая хоть что-то способна будет изменить в этом городе… Стране… Мире. Полностью перевернуть все устоявшиеся понятия и правила, что уже давным-давно к чёрту не нужны вовсе.
— Никак заделаться хочешь тёмным героем обделённых? — Себастьян усмехнулся, встав рядом со мной, будто наставник.
— Героем? Вот уж вряд ли, — я слегка ухмыльнулась. — Просто хочу попытаться хоть что-то переменить в этом прогнившем до костей мире.
— А это уже героизм, особенно в такое время, где большая часть обделённых нуждается в своём герое. Что же, никогда не был героем всей страны.
— Вопрос в том, воплотятся ли мои настолько далеко идущие планы в жизнь.
— Если будешь так говорить, то и половину планов не воплотишь. Хочешь их воплотить — не сомневайся в своих делах.
— Знаю-знаю.
С моих уст сорвалась тихая усмешка, и я взглянула на демона:
— Не забывай, что я только полгода как…
— Как встала на ноги и наконец-то вкушаешь вкус жизни.
— Именно.
— В таком случае… — Себастьян подобрался ко мне достаточно близко и прошептал на ушко словно змей-искуситель: — Возьми от этой жизни всё до последней капли.
— Так и намереваюсь поступить, — негромко, но вполне спокойно сказала я, а затем с ухмылкой добавила: — И тебе это очень хорошо известно.
— Но известно ли это тебе, милая Регина?
— Не начинай со мной свои игры, на которые я и так достаточно насмотрелась во время всего нашего «сотрудничества», Себастьян.
— Как скажешь. В
