сейчас была дома». И не успела так подумать — у своего крыльца оказалась.
Вошла в дом, отдала мачехе веретенце и сидит три дня ждет своего нареченного. А сестры увидели у нее туфелек (что, мол, она его всё прячет?), взяли и отобрали. И вот ровно через трое суток приезжает молодой человек в крестьянском платье и говорит:
— Я могу новые туфли шить и подшивать подошвы.
Тогда старшая сестра и говорит:
— Мне к этому туфлю сшейте туфель, — и подает туфель, который она отобрала у своей младшей сестры.
А сапожник и говорит:
— Идите к колодцу и опуститесь в него. Как вы оттуда подниметесь — туфель уж будет готов.
Она и отвечает:
— Вы что — с ума сошли, чтобы я полезла в колодец? Если хотите получить деньги за туфель, что шить его будете, то получите, а туфель давайте обратно.
Она стала брать туфель обратно, и он видит у ней на пальце золотое кольцо. Он и говорит:
— Дайте посмотреть золотое кольцо — очень интересное.
Посмотрел и спрашивает:
— А больше у вас никого нету?
— Есть у меня средняя сестра и младшая сестра — младше меня. Она находится на завалинке. Одна прядет на завалинке, а другая прядет на колодце.
Он вышел на улицу и видит: сидит девушка у колодца пригорюнивши и чуть-чуть не плачет.
— О чем вы грустите?
— А как мне не плакать? У меня старшая сестра отобрала туфель.
Он и говорит:
— Не плачь, это дело поправимое. У вас такой туфель? — дал ей туфель.
Она стала брать, и он увидал на пальцу у ей кольцо. Тогда он сказал:
— Это кольцо мое, а это твое.
Взяли и поменялись кольцами.
— Ты, — говорит, — спасла меня от сильного волшебства. Когда я был превращен не то в человека, не то в зверя. Ты первая девушка, которая меня не испугалась! И поэтому я тебя забираю к себе. Ты единственная, которая могла снять волшебство.
Только он сказал это, сзади послышался топот копыт. Тут придворные приходят и делают поклонение, и оказалась она не около колодца, а около венца. А она видит своих сестер далеко-далеко, и они просят у ней прощения, что плохо с ней обращались-то. Она забрала отца, села в карету с нареченным женихом и уехала во владение королевского сына. И когда приехали — был сделан пир, какого не видывал весь мир.
Л. Л. ЛЕОНТЬЕВ
10. ПРО ИВАНА — ВЕЛИКОГО РУССКОГО БОГАТЫРЯ
Каждый по-своему с ума сходит. Так же и сказки каждый по-своему рассказывает. Она так начинается, эта сказка про Ивана — великого русского богатыря.
В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, в котором и мы живем, у царя был такой созданный закон, что если муж умрет, то и жену вместе хоронить. (Она и жива, а всё равно вместе класть в гроб и хоронить совместно.) И вот, заболел в одной деревне мужичок молодого возраста. Он недавно только женился и умер. Звать его было Иваном. Ну, силы его никто не знал, и он никому не оказывал. Вот когда он умер, то народ и говорит жене:
— Вот, голубушка, ты испеки себе булок и пирогов на время, а мы тебя с ним похороним по царскому закону.
Собралися люди, сделали гроб для двоих. Эта жена напекла себе булок, пирожков разных и говорит народу:
— Вы, когда меня в гроб положите, сделайте от него трубу, чтобы я некоторое время могла пожить и не задохнуться.
Крестьяне так и сделали: по ее просьбе поставили трубу на могиле, чтобы она могла несколько время пожить еще. Положили ее в гроб со своим мужем и понесли на кладбище. И вот вырыли могилу, опустили гроб, а сами пошли домой.
Несколько дней жена лежала там во гробе. И вот ей что-то захотелось повернуться: так спина заболела лежать, а она локтем толкнула ему прямо в левую бочину, своему мужу Ивану. Он вдруг и проснулся, умерший Иван.
— Фу, господи, как долго я спал.
Она тогда и говорит:
— Знаешь, Иван, ведь мы с тобой похоронены!
— Что ты говоришь, баба? Смеешься? Я лег спать, а ты говоришь, что я уж похороненный.
— А если ты, — говорит, — не веришь мне, то встань, как с кровати вставал раньше.
Вот он подумал, что одеялом закрытый. Взял руками, а ему даже ничуть не протянуть рук. Он тогда говорит:
— Да, дорогая жена, мы теперь с тобой погибли.
Жена ему и отвечает:
— Ваня, Ваня, попробуй привстань, может, гробовую доску и подымешь кверху своей спиной.
Вот он тогда повернулся и начинает пробовать, как бы землю поднять кверху этой гробовой доской. Когда он маленько встал на колени и уперся руками и начал пробовать подымать землю спиной, вдруг услышал он, что земля подается.
— Ну, баба, — говорит, — может быть, бог поможет, я подыму всю землю кверху, и выйдем на волю.
Вот когда он нажался и всю силу напряг, доской поднял всю землю, на сторону свернул.
Когда они стали выходить вон из могилы, жена спрашивает Ивана:
— Куда, Ваня, мы теперь пойдем, домой или куда?
Тогда он ей отвечает:
— Куда же мы пойдем? Мы же умершие люди, нас все, все бояться будут, что мы в саваны одетые. Лучше, баба, я так думаю, пойдем туда, куда глаза наши смотрят.
Они пошли по дороге, ближе к большим лесам. Вдруг попадается к ним старичок, одним словом копяшка. Иван с женой идут несколько времени не евши (булки у них были съедены), тогда он (Иван) у старичка и спрашивает:
— Дедушка, будь добрый, дай нам по кусочку хлебца!
Ну, старичок действительно был испуган такими людьми, что в саванах идут, он весь хлеб им отдал и спрашивает:
— Далеко ли здесь деревня? И как мне туда по-. пасть, в деревню, я заблудился, хожу по лесам несколько время.
Они указали ему дорогу:
— Тут недалеко, перейдешь через лесок и дома будешь.
Иван со женой пошли в самый большой, дремучий лес. Вот. когда их захватила темная ночь в этом большом лесу, они напали на маленькую тропочку, намятую лошадями. Вот жена и говорит:
— Ваня, давай ночевать в лесу. Я замаялась, дальше не могу иттить! (И кстати пошел дождик.)
Они дошли до такой развесистой елки, где даже дождик не мог их промочить. Вот они легли спать. Жена и говорит:
— Ваня, Ваня, куда же мы идем?
— Как у меня сказано, так
