меня, всё, что связывало меня с тобой. Тяжелее день от дня воспринимать свои мелкие шажочки, ведущие от падения к падению, от бешеной высоты и невыносимой скорости. Все это было так давно что само время застыло и большими сгустками крови застопорило мой пульс. Где все? Там же где и были. Наверное. А я всё так же нигде. Боль и комната, тиски и Сила.
***
Как-то раз мы сидели, свесив ноги на детской качели и говорили что-то невпопад. Мы кажется, играли в города. Только в вымышленные. Должна сказать, лучшей игры не придумаешь, ибо ей нет конца. Тогда, глядя мне прямо в глаза, вот что сказал Сила:
– Ты знаешь, а мы ведь не идеальная пара. Да мы вообще вовсе никакая не пара. Но все меняет одно: вокруг нас идеальный мир. Мир, который мы построили сами на костях своего неверия в мир людской. В нашем идеальном мире нет войн, болезней, недозволенности, последствий, боли и страданий. А знаешь почему? Потому что ты – моя боль, я – твое страдание. И мы каждый день смеемся друг другу в лицо. И как думаешь, неужели это не нарушает ничьи планы там, сверху? Мы с тобой словно бумажные люди, летаем туда, куда заблагорассудится и вовсе не ссылаемся на скупой и убогий разум. И нам не страшно больше, ведь мы идем за руку с самой смертью. Многие люди боятся нас. Да это и не мудрено. В их мире, где добро и зло давно смешалось, где все как слепые псы рыщут по помойкам чужих суждений, дабы найти хоть какое-то пропитание своей изголодавшейся воле, в их мире страшно столкнуться с нами лицом к лицу. Столкнуться с теми, кто попрал все, во что они верят. Помнишь, когда-то чтобы взвесить тот или иной товар продавец клал на противоположную сторону весов черные гирьки, твоему взору четко представлялось, где твой товар, а где противовес. У людей была иллюзия борьбы, борьбы сил. Теперь у нас есть электронные весы, и мы все знаем, что они не ошибаются. Но кто, кто подтвердит нам это. А что если все электронные весы сбиты, накручены и на самом деле давно не мы решаем, сколько и когда нам съесть, а главное, сколько мы заплатим за это и чем. Убогий, убогий мир от которого мы ушли, превратил нас в обитателей идеального мира. Ты только подумай!
Он умолк и уставился куда-то в пустоту. В моей голове все то что он сказал, отпечаталось каленым железом. Ведь так и есть. Он словно заглянул в мою душу и увидел, то, о чем я сама не раз думала. Мы вовсе не пара, и мир наш идеален, и пока вы стремитесь с бешеной скоростью стать идеальным работником, человеком, другом, любовником, мы – неидеальные и смешные уже сейчас живем в идеальном мире. Нашим миром правит любовь, но не ваша паскудная, пошлая и несправедливая, а живая и холодная жажда дышать. Мы идеальные два трупа, скользящие среди толп алчущих и задыхающихся, влюбленных и больных. Мы больше не принадлежим к ним. Кто бы знал, что, только умерев, мы обретем то, к чему так стремились, разделяя с вами убогое существование.
Теперь каждый день стал похож на цветной сон. Сон, пришедший к нам из детства. Разноцветные цветы, шарики, порошки, сверкающие иглы, быстрые машины и шикарные шмотки, а еще неидеальный Сила, крепко держащий за руку. Вот и все. Я забыла о тебе. Моя новая смерть не приемлет тебя. Ты всего лишь отголосок моей жизни, той, о которой я больше не помню.
Глава 14
Лёд.
Нас несло каким-то безудержным потоком веселья. Что бы мы ни делали, мы светились насмешкой, нежным укором к тем, кто не может себе позволить так умирать.
Каждый день, я и Сила гуляли по парку. Мы всегда ходили одними и теми же дорожками, обращали внимание на одни и те же детали. Парк был уже довольно стар, деревья повидавшие многое на своем веку, некрасиво горбатились, возвышаясь над карликами-прохожими. Каждый раз мы представляли себя ими, теми, кто так высоко от земли и теми, кто никогда больше не прикоснется к ней. Оказалось еще, что в основном гуляют здесь одни и те же люди, семьи, старики. Люди чаще всего бредут в одиночку, глядя вперед и о чем-то сосредоточенно думая. Мы всегда смеялись, замечая таких, ведь наверняка мысль такого, сводится к банальности от покупки новых брюк, до пресловутых любовных мук. Это невероятно забавляло. Нас в нашем идеальном мире, больше не беспокоила такая ерунда. Семьи выглядели отлично. Чаще всего это были молодые пары с маленькими детьми. Они казались нам счастливыми, хотя всегда было место сомнению, ведь ваш мир так лицемерен. Сколько я знала пар, которые были для всех эталоном, все старались равняться на них, приводили в пример, а они тем временем скрепя зубами делили территорию своего скудного трехкомнатного аквариума, рвали на себе волосы от безысходности. Жаль. Старики привлекали внимание своей печалью в глазах. Должно быть, это ужасно, дожить до состояния, когда ты вроде еще жив, но уже не можешь жить. Как это страшно. Ведь каждый согласится со мной, что очень часто старые люди выглядят просто омерзительно, что когда видишь, как они медленно ползут по тротуару, хочется обойти их как можно дальше. Это отвратительно. А ведь они даже были когда-то детьми! Видя их, мы должны быть преисполнены желания помочь, оградить их от боли. Мы не могли с Силой долго смотреть на них. В нашем мире их не было. В нашем мире были только мы.
Пожалуй, наши прогулки в парке это было единственным, что мы делали однообразно и постоянно. Все остальное наше времяпрепровождение было подобием хаоса в голове сумасшедшего. Мы задумались о том, что раньше никогда не приходило в голову. Например, почему мы никогда не смотрели вверх. Мы видели всегда только витрины магазинов, а что выше? Так всегда, люди не замечают ничего, они видят только то, что привлекает их внимание, все остальное остается незамеченным. Теперь мы смотрели весь день вверх. Скажу я вам, это был один из лучших дней. Сколько же всего оказалось там. Старые фасады, ветви деревьев, окна, старые балконы и балкончики, крыши и небо. Небо было каким-то особенным, словно на него никто и никогда кроме нас не смотрел. Словно не запятнанное ничьим взглядом, свежее, не потерявшее краски и света. Кто бы
