Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Ибрагим со смехом поднял левую руку в тяжелой кожаной перчатке. Сокол-сапсан его трепетал от возбуждения.
Ибрагим снял колпак, и во мгновение ее золотого ока птица ринулась в небо за добычей, а Ибрагим и Сулейман пришпорили коней и устремились следом.
Сокол сложил крылья. Только что реял в воздушных потоках невесомый как воздух – и тут же упал с неба камнем. Куропатка в панике забила крыльями еще отчаяннее, но без единого шанса ускользнуть; сапсан обрушился на добычу свыше, взметнул тучу перьев, и удар когтей его по спине жертвы был столь мощен, что та лишилась жизни прямо в полете.
В последний миг сокол разжал свою мертвую хватку и ушел в сторону, а мертвая куропатка рухнула в болото.
Ибрагим гикнул и галопом полетел к кромке черной воды. Псы его с плеском устремились за добычей прямо из-под копыт его коня, состязаясь за право принести ее хозяину.
Ибрагим глянул в небо и протянул руку в перчатке кружившему теперь над ним соколу.
На это вторжение из своего сокровенного логова в зарослях шиповника взирал вепрь, и желтые глаза его полнились ужасом. Он попытался забиться и спрятаться еще глубже – в ежевичник. С одной стороны – лай гончих, с другой – грохот копыт и возгласы лучников.
Ловушка. Выбора нет.
С яростным хрюканьем вепрь ринулся прочь из колючего кустарника.
Сулейман, заметив его, крикнул: «Берегись!» Но зверь успел ударить в бок арабской кобыле Ибрагима и вспороть ей брюхо клыком. Та заржала и осела назад в агонии. Вепрь ударил снова и вышиб Ибрагима из седла на землю.
Сулейман был в пятидесяти шагах оттуда. Выхватив из притороченного к седлу кожаного чехла свой лук, он прицелился. Первая стрела вошла вепрю в бок и завалила. С трудом встав на ноги и истошно визжа, зверь, пошатываясь, развернулся лицом к новому мучителю.
Сулейман подъехал поближе, извлекая на ходу следующую стрелу из украшенного драгоценными камнями колчана. На этот раз он целился точно за левую лопатку, чтобы стрела вошла в тушу по самое оперение, а стальное острие стрелы поразило вепря в самое сердце.
Задние ноги жертвы подломились.
Тут и другие лучники принялись вместе с ним посылать в серую тушу стрелу за стрелой, пока та не перестала дергаться, испустив последний дух. Стрелки с победными криками устремились к месту одержанной победы. К Сулейману же только теперь подоспела его личная конная стража. Игнорируя выкрикиваемые ее капитаном извинения, султан одним прыжком спешился.
– Ибрагим?
Арабская кобыла друга еще не отмучилась, а, вскочив на ноги, с ржанием металась туда-сюда, охотничьи собаки прыгали у ее ног и рвали на куски волочащуюся шлейфом за нею по грязи выпавшую из вспоротого бока лиловую требуху. Вокруг суетились янычары. Один пытался ухватить кобылу под уздцы, другой – отогнать собак бранными окриками и взмахами кылыча.
Вдруг раненая лошадь с выпученными глазами понеслась галопом прямо на него. Сулейман отпрянул, но тут на нее снова наскочили собаки, и кобыла свернула в айвовый сад.
Ошеломленный, Сулейман растерянно огляделся по сторонам.
Тут только ему на глаза и попался Ибрагим – по колено в болотной жиже, в покрытом грязью белом кафтане. Сбитый на сторону тюрбан придавал его лицу выражение безумия. Правой же рукою он потрясал поднятой над головою за окровавленную шею куропаткой.
– Вот он, наш приз! – крикнул он Сулейману.
– Я думал, ты погиб!
– Пока я под защитой моего султана, разве я могу погибнуть?
Он рассмеялся так, будто вся случившаяся дичь была игрой. И выглядел он теперь настолько самодовольным, что Сулейман невольно откинул голову и тоже расхохотался.
И вот они уже сидели в павильоне султана. Виола Ибрагима тщилась перепеть скрипучий хор болотных лягушек, а отсветы свечей рябили на складках навеса.
Восторженное возбуждение от прошедшей охоты гнало от Сулеймана всякий сон. Он сидел на диване скрестив ноги и слушая игру Ибрагима, но мыслями был далеко от музыки. Наконец-то он разрешил для себя вопрос, тревоживший его не первую неделю. Положив на одну чашу весов свой выбор, а на другую требования придворного протокола, он наконец нашел свое решение оправданным перед собственной совестью.
– Смещаю Пири-пашу с должности великого визиря, – сказал он внезапно.
Ибрагим перестал играть.
– Он в чем-то пренебрег своими обязанностями?
– Нет, дело не в небрежении. Просто я не верю в его способность по-прежнему с ними справляться.
– Но он же исправно нес службу в Диване долгие годы.
– Да-да. Некогда он, возможно, вполне соответствовал должности. Но теперь подрастерял те силы, которыми тогда обладал. Намереваюсь назначить его своим губернатором в Египте, дабы не унижать.
– Кто будет вместо него?
Сулейман ощутил себя сродни отцу, передающему семейное сокровище наследнику.
– Ты, Ибрагим.
– Я?
– Да, ты будешь моим новым великим визирем!
Сулейман ждал изъявления благодарности, но не дождался. Ибрагим обнял виолу и стал рассматривать свои ладони.
– В чем дело?
– Диван будет дивиться, с какой стати ты возвысил меня за счет столь многоопытного мужа.
– Не им ставить под вопрос мое суждение о чем бы то ни было.
– Но что они будут говорить между собой? Вот что меня тревожит.
– Что бы они там ни говорили между собой, тебе это никак не повредит.
– Выглядеть будет так, что это назначение я получил исключительно по нашей дружбе.
Сулейман взглянул на него в изумлении. Вот уж чего он никак не ожидал.
– Мне страшно, – пробормотал Ибрагим.
– Значит, быть задранным вепрем или затоптанным собственной лошадью – это тебе не страшно, а Дивана ты боишься?
– Нет, мой повелитель. Я тебя боюсь.
– Меня?
– Шея великого визиря всегда у тебя под мечом.
Сулейман был потрясен тем, что Ибрагим способен подумать о нем такое. Отец Сулеймана и вправду казнил восемь своих визирей за долгие годы правления. Но он-то ни в чем не похож на своего отца.
– От меня тебе нечего бояться, Ибрагим.
– Ты оказываешь мне великую честь. Всегда раньше думал, что и сам этого хочу, но только не теперь. Не возносил бы ты лучше меня до такой высоты, падение с которой станет для меня смертельным.
Сулейман положил ладонь на плечо Ибрагиму.
– Клянусь тебе: пока я жив, ни единый волос не упадет с твоей головы. И да покарает меня Аллах, если нарушу эту клятву!
Ибрагим взял руку Сулеймана в свою и поцеловал в рубиновый перстень.
– Очень хорошо, – прошептал он. – Ты принес мне славу свыше моих дичайших мечтаний. Клянусь собою верно служить тебе до самой смерти.
Глава 14
Валиде сидела на дворцовой террасе над тенистым восточным
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
