Исчезновение. День первый
Суббота, 4 декабря 1926 г.
Стайлз, Саннингдейл, Англия
Что, черт побери, это за звуки? – с тревогой думает Арчи. Одно дело – постоянный гомон полицейских и хлопанье дверьми, когда они рыщут по дому, но раскатистый властный голос, эхом разносящийся по коридорам Стайлза, – уже нечто совсем иное. Он затыкает уши, но голос все равно просачивается в его кабинет, где бобби весь день донимают его расспросами. Это все уже чересчур. Невозможно сосредоточиться.
Арчи отдает себе отчет, что подобное решение несколько рискованно, но он все равно должен заглушить этот выводящий из себя голос. Ведь он же, в конце концов, – расстроенный муж пропавшей жены. Разве не достаточное основание, чтобы требовать хоть капли покоя? Он чуть не произносит это вслух, но вовремя осекается. Намереваясь поговорить как следует с тем, кто так чертовски громко орет, и добиться, чтобы тот как минимум орал чуть потише, Арчи встает, но тут дверь в кабинет без всякого предварительного стука распахивается.
На пороге – детектив-констебль Кенворд, и до Арчи доходит, что в коридорах Стайлза громыхал именно его голос. Осознание этого факта лишает Арчи права на жалобы, так что ему придется и дальше терпеть этот шум.
– Я понимаю, что вас уже и без того завалили вопросами по самую макушку, но у меня есть еще парочка, вы не против? – спрашивает Кенворд, хотя это, разумеется, никакой не вопрос. Из кармана своего монументального плаща он вынимает блокнот с карандашом.
– Все что угодно, если это поможет в поисках, – не вполне искренне говорит Арчи.
Мужчины усаживаются в кресла друг напротив друга по обе стороны от камина.
– Не возражаете, если мы еще раз пробежимся по подробностям вчерашнего утра, мистер Кристи? – спрашивает Кенворд.
Что, опять? – Но Арчи не смеет произнести это вслух.
– Разумеется. Буду только счастлив. Как я уже говорил вам и вашим коллегам, я проснулся, привел себя в порядок, позавтракал в обычное для рабочего дня время…
– Во сколько именно, сэр?
– В девять.
– Вы уверены?
– Да, конечно. У меня каждое утро – все в свое время.
– То есть вы – человек привычки?
– Да, – отвечает Арчи, расправляя плечи, но сразу осекается. Он, конечно, гордится четкостью своего распорядка дня, но вдруг его ответы неверны? Вдруг его скрупулезность в глазах констебля – это минус?
– Итак, вы соблюли свой утренний ритуал. А видели ли вы миссис Кристи после этого?
– Да, она спустилась к завтраку, когда я уже заканчивал.
– Вы что-нибудь с ней обсуждали? – спрашивает констебль, строча в блокноте.
Кенворд не смотрит ему в глаза, и поэтому Арчи легче выдать все тот же заученный ответ:
– О чем обычно говорят утром: работа, планы на день, наша дочка Розалинда.
– А после вот этого, «о чем обычно говорят утром», – видели ли вы свою супругу?
Кажется, в голосе констебля – когда он повторил фразу Арчи «о чем обычно говорят утром» – послышалась нотка недоверия? Или почудилось?
– Нет, я уехал на работу и после этого ее не видел.
– И весь день никаких контактов с ней у вас не было?
– Не было.
– Вы можете предположить, где она могла бывать в течение дня?
– Нет.
– Но ведь вы сами сказали, что обсуждали планы на день.
– Лишь в самых общих чертах.
– А эти общие черты включали в себя предстоящий уик-энд?
– Наверное, отчасти да. – Арчи пытается сохранять небрежный тон.
– Напомните, пожалуйста. Какие именно, мистер Кристи, были планы у вас и у вашей супруги?
– Жена собиралась в Йоркшир, в Беверли. А я – к Джеймсам в Хертмор-коттедж, это неподалеку оттуда. Вы и сами это знаете. – Он задает одни и те же вопросы, думает Арчи. Они с Кенвордом – да и с другими офицерами – уже все это проходили. Тут, должно быть, какая-то своя цель, какая-то ловушка.
