мы умрём, но все изменимся». Я не погибла в «адском аду», который совершенно бессовестным образом почему-то прогулял мои роды.
Я изменилась. Без каких-то волевых усилий, без книжек «Как стать хорошей матерью» взяли и включились все гормональные ресурсы, скрывавшиеся под пластами равнодушия и неприятия. Как будто открыли крышку рояля, на котором никто никогда не играл – смахнули пыль, слегка пробежались по клавишам, извлекая первые робкие аккорды, а потом зазвучала торжественная симфония.
И всё, что со стороны выглядело тоской и бессмысленной рутиной, наполнилось смыслом и наслаждением. Каждое утро я подходила к кроватке, и меня распирало ощущение чуда. Вау! Как так? Человек! Всамделишный! Которого я родила!!! Который вырос и сформировался во мне. Который вышел из меня и стал жить сам! И я воспринимала сына не как ребёнка – именно как человека. Маленького, но самого настоящего!
Кстати, я очень рада, что моим первым ребёнком стал именно мальчик. Думаю, если бы родилась девочка, я относилась бы к ней по-другому – ведь я сама девочка, всё про них знаю. Наверное, у меня не возникло бы ощущения чуда и тайны. А что такое мальчик, я не знала. Братьев нет, мальчишек видела только в школе. И тут – сын! Удивительно! Всё время подходила к нему как к маленькой загадке.
Это очень смешно выразилось, когда ему исполнилось четыре года. Сын забрался в шкаф, снял трусики и стал играть с собой – трогать, трясти, тянуть. Я потеряла его из вида, начала искать, открыла шкаф и увидела его развлечения. У меня вообще никаких стереотипов на эту тему не было, и когда я увидела, что он делает, подумала: значит, у мальчиков так. Говорю ему: ух ты, какая штука у тебя! Мы вместе всё разглядели и обсудили – просто как одну из частей тела, без запретных и стыдных фиксаций. Хотя муж на такое реагировал иначе: «Перестань сейчас же, убери! Так делать не надо!» В его советском детстве в условиях ханжеской морали детей за подобное ругали и наказывали.
Может, мелочь, конечно. Но всё про личную жизнь своих детей – в разумных, само собой, рамках – я знаю. Они сами делятся со мной, зная, что я приму их любыми, и не ждут осуждения. О том, как сильно мы друг друга любим, мы говорим постоянно – это вырывается само, из меня, из них.
Когда дети были ещё маленькими и требовали постоянного внимания, я жутко уставала. Могла сетовать на жизнь, обижаться на мужа, но никогда не возникало никакой досады в адрес детей. Уставала, но думала: это же не навсегда, когда-нибудь они вырастут, и мне станет легче!
Как-то я стояла на кухне, мыла посуду. Проходивший мимо пятнадцатилетний старший сын чмокнул меня в спину, между лопатками. Добавив грубоватым таким, подростковым баском: «Мать! Люблю тебя». Я замерла от счастья, подумав: ради подобного момента, наверное, и проживала всё это…
У меня сложились чудесные отношения со всеми моими детьми. Пусть даже произошло это не благодаря, а вопреки. Думаю, что я закрыла все гештальты, кармы, сýдьбы – можно назвать как угодно, неважно. И причиной стали мои роды: сломавшие, вдребезги разнёсшие ту нелюбовь, равнодушие, неприятие, в которых я росла.
Я изменилась, приняла в себя любовь, и сама начала её производить – в огромных количествах. И в один прекрасный момент ей стало тесно внутри. Я почувствовала, что должна поделиться.
Сначала помогала знакомым беременным: мне было очень жалко, что они собираются мучиться в родах. А потом, уже став акушеркой, осознанно сформулировала, что ещё получает женщина в правильных, естественных родах: они формируют целый пласт жизни нового человека, да что там – саму его жизнь, её полноту и качество. Определяют любовь, отношения, способность общаться и контактировать, все социальные связи и потенциалы.
Сколько раз мне рассказывали про плохие отношения с родителями. Сколько раз я слышала немыслимые, невозможные слова, которые родители говорят детям, – оскорбляя, втаптывая в грязь, калеча. И каждый раз в ужасе думала: как вы можете говорить такое? Это же твоё, из тебя, это же ты! Почему ты так не любишь себя и своё? Почему делаешь своему, родному, так больно?
И однажды поняла, что должна делать. Если получилось у меня, может получиться и у других.
А я могу помочь.
Глава 8
Лабиринты родов
«Роды? Это очень просто», – скажет та, у которой получилось хорошо родить. «Роды?! Это очень сложно», – скажет другая, столкнувшаяся с проблемами.
Почему такие полярные мнения? Вроде бы – лежи себе (стой, виси, плавай) да рожай. Но нет. Роды могут проходить очень по-разному.
Лично я, мама четверых детей, индивидуальная акушерка с многолетним стажем, ни дня не проработавшая в системе официальной российской медицины (зачастую игнорирующей основополагающие законы рождения здорового человека), ученица и идейный последователь признанной величины мирового акушерства Мишеля Одена, являюсь – разумеется – убеждённым сторонником естественных родов, то есть родов без медицинских вмешательств.
А спектр таковых, увы, огорчительно широк и разнообразен: от психологического насилия до спровоцированных врачебными ошибками экстренных кесаревых сечений. Промежуточных этапов немало. Искусственно вызванные роды. Вскрытие плодного пузыря без каких-либо на то показаний. Навязанная эпидуральная анестезия с последующим стимулированием родовой деятельности синтетическим окситоцином. И ряд иных не всегда обоснованных, если не сказать хуже, вещей.
Я пропагандирую естественные роды, веду авторские курсы Родить Легко, принимаю роды у части своих слушательниц и горжусь тем, что большинство их проходит без медицинских вмешательств (за исключением патологий беременности, это отдельная тема).
Конечно, идеально, когда всё происходит именно так – натуральным, природным образом родов «нижним путём». Но все женщины разные, у каждой свои физиологические возможности и особенности здоровья.
Бывает, к сожалению, и так, что, несмотря на все намерения, азарт и желание женщины родить естественно, роды могут пойти совсем по другому сценарию – нездорово, негармонично, неприродно. Причин здесь много, причём львиная их доля, как ни странно, совсем не связана с состоянием здоровья. И вот тогда мы попадаем на территорию медицины.
Но даже если мы переходим в медицинские роды, это ещё не трагедия. Можно сделать «мягкое» кесарево, позволив женщине порожать, а ребёнку – получить все необходимые родовые гормоны, и только после этого уходить на операцию. Даже в таком компромиссном варианте женщина и ребёнок способны, пусть и в несколько урезанном виде, сыграть симфонию взрывного гормонального обмена, запускаемую в естественных родах, дающую новому человеку способность чувствовать и накрепко связывающую его с матерью.
Самое грустное и очень вредное – уйти
