доктору. А в акушерки выбрала меня.
И вот приближаются роды. Беременная сидит в своём фантастическом пентхаусе одна (муж, занятый срочными делами, не может вырваться в Москву) и не на шутку беспокоится: роды-то вторые – вдруг не доеду? Успею ли сама выбраться в подземный гараж или вызвать водителя?
Обсуждаем, как бы так устроить, чтобы всем успеть. Доктор просит меня иметь в виду, что у нашей подопечной очень хорошая, практически готовая шейка, и родить она может совсем быстро. Поэтому договариваемся при первых же признаках ничего не ждать, а сразу звонить и ехать в роддом.
Как-то вечером прекрасная дама сообщает нам, что решила в последние оставшиеся до родов дни ездить ночевать к своей тётке, живущей гораздо ближе к роддому: там, если что, до такси помогут спуститься, а то и отвезут – плюс она в любом случае будет не одна.
И той же ночью звонит: начались схватки. Одеваясь, параллельно пишу доктору – выезжайте, наша вступает! Стартуем одновременно буквально через десять минут после разговора. А ещё через пять снова звонок:
– Пузырь только что лопнул, и всё так понеслось – кажется, уже и шага не могу сделать…
Опять звоню доктору: «Надо быстрее!» Договариваемся как-то встретиться, хотя бы на пороге приёмного. Ещё через несколько минут:
– Всё, рожаю!
Мы с доктором меняем маршруты и совсем скоро (ночь, дороги пусты) почти одновременно паркуемся по указанному адресу. Определяем подъезд, бежим по лестнице, ищем квартиру, приметы которой сумбурно описывает какая-то явно паникующая женщина – видимо, та самая тётя.
Пятый этаж унылой панельной хрущёвки. Длинный узкий коридор, санузел шириной с крупного человека и столь же тесная кухня, пара маленьких комнат.
Квартира тёмная, захламлённая, ещё советская. В прихожей, стиснутой шкафом, из-за которого еле закрывается входная дверь, под пальто и куртками хаотично разбросана куча обуви.
Из-за всех дверей выглядывают мятые, заспанные лица: почему-то в этой крошечной квартире невозможное количество людей. Тёти, дяди, дети, какие-то соседи – некий соцреалистический сюр.
И среди сапог и ботинок на грязном линолеуме лежит красивая ухоженная девушка с ребёнком на животе, только что сама у себя принявшая стремительные роды… Никто из многочисленных обитателей квартиры к ней даже не подошёл: боязно!
Мы с доктором подняли её, завели в комнату и уложили на несвежую кровать. Родили плаценту, вытерли младенца. А потом собрали и увезли в медцентр, до которого наша родильница так и не доехала – чтобы она провела там несколько дней в окружении заботливого персонала, а не одна с ребёнком в своём роскошном, но абсолютно пустом пентхаусе.
Когда спускались по лестнице, я заметила, что доктор, надевшая красивое дорогое платье, видимо, в спешке не дотянула молнию, и плечи с лопатками остались открытыми.
– Давайте, – говорю, – доктор, платье вам застегну.
Почему-то врезалось в память: идёт красивая тонкая женщина с ребёнком на руках, а рядом доктор, которой я пытаюсь на ходу застегнуть молнию на голой спине…
Глава 7
Закрытие гештальта
Когда я родила детей и стала – ежедневно, ежечасно, ежеминутно – обнимать их, гладить, целовать, из меня постоянно рвалось: «Какие же вы у меня! Красивые. Умные. Любимые. Какие у вас прекрасные глаза, лица, руки!» Это лилось каким-то невероятным, безостановочным потоком. Готова была с утра до ночи рассказывать им, какие они замечательные.
И вспоминала своё детство. Пыталась найти в памяти и не находила – почему я не помню, как меня обнимают, гладят, говорят что-то хорошее помимо «хорошо учишься»? И вот тогда меня накрыло осознание того, как должно быть с любым ребёнком. И как со мной не было. Чего меня лишили. Чего я не получила – там, где должна была получить.
Как-то попалась в руки книга «Фактор матери», в которой описаны типы деструктивных родительниц и последствия для детей. После каждой страницы плакала: осознавала все свои детские потери и недолюбленность…
Когда рождается человек, его нужно залить любовью. Захлестнуть теплом и приятием – безусловными, ни от чего не зависящими. Любому ребёнку это положено просто так, от природы, по умолчанию. По праву рождения. Обязательная, неотделимая опция! Создать новому человеку ощущение, что он прекрасен. Что он подарок. И такое счастье, что он просто есть!
Так случилось, что «включение в любовь» у меня произошло в момент родов (а не позже, как происходит у многих матерей, если происходит вообще), поэтому я и завелась именно на тему рождения.
Много лет до этого думала: «Какие дети?! Фу!» Сама не помню, но знакомые не раз говорили, что я абсолютно чётко артикулировала – никаких детей, никогда и ни за что. Они представлялись мне источником сплошных и бессмысленных забот. Одни хлопоты: ты не можешь нормально жить и работать, и себе не принадлежишь. Вместо этого вынуждена круглосуточно находиться с почти ничего не соображающим существом и говорить ему какие-то глупости типа «Машинка би-би, собачка гав-гав, коровка му-му».
Ты взрослый человек, так интересно живёшь и общаешься со взрослыми людьми! И вдруг бац – стать одной из таких куриц-наседок? Нет, увольте, это не про меня. Дети? Ни за что!
Но мироздание определило меня на путь человека в паре. Когда двое хотят стать ближе друг к другу. Ещё ближе, и ещё… В общении, в объятиях и поцелуях, в сексе, но потом уже и этого мало, и они, временно растворяясь друг в друге, вдруг сливаются в одном – новом – человеке. Это пик их близости и желания быть вместе, сильнее которого уже ничего не будет. К счастью, в моей жизни случилось именно так.
И вот – в любви и страсти – зачинается ребёнок. И это совсем не про «хочу детей». Это логичное завершение поиска границ максимальной близости: единственно возможное и правильное в тот период.
Лично я не понимаю всяких советов типа «Думайте о ребёнке, и он придёт к вам!». Я о детях не думала ни секунды. Я их любила – когда они появлялись. А до этого мы с мужем любили не детей и не мысли о них, а друг друга. И новая жизнь воспринималась как часть мужа во мне.
Так же, как и все, я была напичкана разнообразными домыслами на тему «роды – адский ад» и очень их боялась. Но мои прекрасные роды нажали все кнопки, которые до этого не затрагивались и про которые я даже не знала. Это меня потрясло. На свет, кроме моего сына, появился ещё один новый человек. Им стала я.
Как сказано в Писании: «Не все
