«Он — гнусный и убогий, законченная мразь! И править будет этот понарошку князь? Ведь оскорбляет небеса скипетр его порой, Но милостию Божьей явился злой король! И этот оборванец, что титул свой достал С зачатием внебрачным и влез на пьедестал, Подонок с эшафота, случайное дитя, В чьем имени обман и ложь сплелися не шутя, Богема на смешеньи коварства или чванства, Такой чужак войдет в кровь королей Браганса?»[55]
Многочисленные противники и недоброжелатели главы Второй империи продолжают утверждать, что младший брат Наполеона Бонапарта, король Голландии Луи, не является отцом Наполеона III. Сторонники же Наполеона III однозначно утверждают, что он сын короля Луи и племянник великого Наполеона I. Вопрос происхождения императора до настоящего времени остается открытым и вызывает ожесточенные споры, поэтому, не слишком злоупотребляя вниманием читателя, полагаю целесообразным для полноты картины все же посвятить несколько страниц рассмотрению этого вопроса.
Итак, послушаем различные мнения о происхождении третьего сына голландской королевской семьи. Обратимся опять к Ридли. Вот что он пишет: «Неудивительно, что, когда Луи Наполеон был президентом и императором Франции, его враги распространяли слухи о том, что он не сын короля Луи. Поскольку он был обязан своей популярностью и приходом к императорскому трону во многом тому, что считался племянником великого Наполеона, то был бы полностью дискредитирован, если бы можно было доказать, что он не принадлежит к Бонапартам, а отношения между Луи и Гортензией во время его рождения дают хорошие возможности для подобной инсинуации. Но сплетни такого рода, как правило, обманчивы.
По какой-то причине критики выбрали в качестве отца Луи Наполеона голландского адмирала Верюэля. Хотя нет никаких доказательств, что Верюэль был кем-то большим, чем случайным знакомым Гортензии, и нет никаких сомнений в том, что он находился в Голландии в течение лета 1807 года и не был на Пиренеях, когда там была королева. А вот его брат находился там.
Другой „подозреваемый“ — Эли Деказ, будущий герцог Деказ и премьер-министр, который был прикомандирован ко двору Луи Бонапарта в качестве юриста-советника. Он посетил Гортензию в Котре́ летом 1807 года. В то время ходили слухи, что он был ее любовью и, возможно, отцом Луи Наполеона, но, по словам Гортензии, она была раздражена его поведением и не приняла его.
В качестве отца Луи Наполеона были предложены еще несколько человек. Особое внимание было обращено на первого камергера королевы, графа Вильнёва, который находился с Гортензией и ее спутниками в гостинице в Гаварни, а за неделю до этого — в Котре́.
В 1816 году, когда Луи окончательно решил закончить свои супружеские отношения с Гортензией, он написал ей укоризненное письмо, в котором заявил, что в течение всей их семейной жизни было всего три коротких периода, всего три месяца, когда они имели сексуальные отношения: в первые недели после их брака в январе 1802 года; в январе 1804 года, когда был задуман Наполеон Луи, и в Тулузе, во время поездки в Париж в августе 1807 года. Почему Гортензия, отказывавшаяся спать со своим мужем больше трех лет, вдруг согласилась сделать это в Тулузе 11 августа 1807 года? Одно из возможных объяснений заключается в том, что, имея сексуальные отношения с мужчиной в Гаварни в ночь на 25 июля, она поняла, что может быть беременна — современные методы контрацепции были недоступны в 1807 году, и поэтому поспешила в Тулузу к Луи, чтобы никто не мог доказать, что ее ребенок был незаконным. Однако большинство историков, которые тщательно изучали этот вопрос, решили довериться Гортензии и приняли легитимность ее сына. Все, что можно сказать с уверенностью, это то, что вряд ли когда-нибудь будет возможно доказать, был ли Луи Бонапарт отцом Наполеона III или нет»[56].
Британский историк Дэвид Стэктон полагает, что Луи Бонапарт — отец Наполеона III. «Когда умер ее (Гортензии. — Прим. авт.) старший сын Наполеон Шарль, — пишет Стэктон, — она уехала на Пиренеи. В кои-то веки Луи повел себя правильно. В итоге 20 апреля 1808 года родился их последний ребенок, Луи Наполеон — будущий Наполеон III. К этому сыну Луи испытывал особую неприязнь и всегда утверждал, что это не его сын (и был неправ — Гортензия стала любовницей Шарля де Флао немного позже). „Как приятно жить вдали от вас, ничего не обсуждать с вами, ничего не ждать от вас. Если мне есть чего бояться, вы тут ни при чем“, — написал Луи жене в качестве поздравления»[57].
Не ставит под сомнение отцовство Луи французский биограф Наполеона III Жан Гетари, который считает, что некоторые историки несправедливо в качестве аргумента приводят факт его отсутствия при рождении ребенка. «При этом они, — говорит Гетари, — не принимают во внимание, что король Луи был со своей женой в Котре́, а впоследствии оставил свое имущество „наследнику Луи Наполеону, единственному сыну“». «Но есть еще один документ, — продолжает Гетари, — который, как мне кажется, имеет еще бóльшую ценность, нежели наследственные дела. Это очень трогательное и нежное обращение Луи к сыну от 9 апреля 1821 года по случаю его первого причастия: „Я даю Вам мое благословение всем сердцем и буду повторять свое отцовское благословение каждый раз в торжественных случаях, каждый день, вечер и всякий раз, когда мое воображение обращено к Вам“». «Разве может человек с какими-либо подозрениями писать сыну такие письма», — задается вопросом Гетари[58].
Французский историк Эрик Ансо утверждает, что король Голландии вначале «проявил меньший интерес к Луи Наполеону, чем к двум другим своим сыновьям. Может быть, потому что сомневался в своем родстве. Однако в конечном итоге начал считать ребенка своим сыном. Его последующее поведение, переписка, последняя воля свидетельствуют об этом. По общему признанию, маленький Луи напоминал внешне мужчин рода Богарне, а его профиль и особенно горбинка на носу выдавали его сходство с королем. Кроме того, Луи оценил определенное сходство характера между собой и мальчиком — та же меланхолия, тот же гнев, которые действительно были наследственными, поскольку они жили далеко друг от друга». «Если сегодня невозможно быть категоричным, — продолжает Ансо, — то наиболее вероятная гипотеза, с чем согласны большинство историков, — это отцовство короля Людовика, в котором Луи Наполеон вряд ли когда-либо сомневался»[59].
