Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Как и пребывание в Або, первое время Иммануила в российской столице скупо документировано, поэтому о его жизни в этот период мы знаем главным образом из его собственных воспоминаний. Летом 1839 года он получил возможность продемонстрировать концепцию воздухо– и водонепроницаемых ранцев, которые он к тому времени переделал в своего рода сундуки. На подготовку ему было выделено из казны три тысячи рублей серебром, испытание технологии проходило на канале около Нарвской заставы в присутствии высокопоставленных военных. Переправа через понтонный мост с верховой батареей и одной пушкой прошла превосходно, но эксперимент ни к чему не привел. Причина заключалось в том, что качество эластичной резины зависит от внешней температуры: при нагревании изделия становились мягкими и липкими, а при охлаждении – жесткими и ломкими. Осуществить идею удалось только благодаря методу вулканизации, который открыл Чарльз Гудьер в том же году. Однако в промышленность новая технология обработки каучука была внедрена гораздо позже.
Вскоре после смерти брата и дочери, осенью 1838 года, Иммануила настигла еще одна скорбная весть. 29 января 1839 года скончался его отец, которому был восемьдесят один год. Иммануил унаследовал часть родительского дома в Евле, которую он продал своему шурину, брату Андриетты, таможенному начальнику Людвигу Альселю. Эта доля наследства была оценена всего в триста двадцать пять крон, что вряд ли помогло ему уладить финансовые проблемы. Кроме того, раздел наследства затянулся, перейдя в тяжбу, поскольку незадолго до кончины у брата Бернхарда возникли крупные долговые обязательства, гашение которых теперь легло на плечи Иммануила и его шурина.
Великолепный вид, который встретил Иммануила по приезде в Санкт-Петербург: Невский проспект у Немецкой церкви. Справа – улица Малая Конюшенная, где находилась шведская церковь и проживали шведы и другие выходцы из скандинавских стран. Акварель 1828 года. Неизвестный художник
Осенью 1839 года Иммануил вместе с управляющим шведского порфирового завода Й. Э. Экстрёмом основал «механическое учреждение». В 1838 году Экстрём отвечал за доставку порфировой вазы, подарка шведского короля Карла XIV Юхана Николаю I, которую впоследствии установили в Летнем саду. Императорское вознаграждение за аккуратную перевозку составило две тысячи рублей, которые Экстрём вложил в совместное с Иммануилом дело. Остальной стартовый капитал внесли владелец серебряно-бронзовой мастерской в Петербурге Карл Тегельстен и его директор Карл Леннгрен. Единственное, что известно о судьбе «механического учреждения», это то, что Иммануил оставался в долгу перед Экстрёмом до конца своих дней.2
К Иммануилу поступали разного рода заказы. Мунк познакомил его с генерал-майором Иваном Рёрбергом, вице-директором Департамента военных поселений, который попросил Иммануила устранить сырость в казармах Московской гвардии. Для решения этой задачи Иммануил спроектировал печи, которые не только осушали и нагревали воздух, но и значительно экономили дрова: по сравнению со старыми печами расход топлива сократился на две трети. Сей успешный результат привел к установке его печей в различных государственных зданиях. Однако плату за свою работу Иммануил не получил. Явившись к министру путей сообщения и публичных зданий Петру Клейнмихелю, он был, по собственному утверждению, принят как «проситель подаяний», и в компенсации ему было отказано.3
Неиссякаемый и необузданный гений Иммануила породил огромное количество изобретений, но слава его зиждется преимущественно на одном из них: на подводной мине. Российское правительство в течение многих лет поощряло и финансировало разработки новых видов оружия для защиты отечественных портов. В ноябре 1839 года был образован Комитет по подводным опытам (Минный комитет), возглавляемый высокопоставленными военными чинами и одним штатским, немецким профессором физики Морицем Германом (Борисом) Якоби. Профессор прибыл в Петербург в 1837 году по приглашению правительства. В задачу комитета входила, в частности, оценка пользы от подводных мин, разработанных военным инженером Карлом Шильдером, генерал-адъютантом Николая I.
В течение 1840 года было проведено несколько испытаний мин Шильдера – небольших пороховых зарядов, расположенных на поверхности воды. Детонация происходила за счет гальванического (электрического) разряда, посылаемого через управляемый с суши кабель. За техническое решение отвечал Якоби. Проблема заключалась в отсутствии достаточно хороших методов изоляции кабеля, позволявших без обрыва или короткого замыкания протянуть его на сотни метров под водой. В связи с этим было трудно избежать нежелательных детонаций. Решение этой проблемы появилось только несколько лет спустя, после открытия Вернером фон Сименсом изоляционных качеств гуттаперчи.
Однажды во время обеда у морского министра Меншикова Иммануил (через переводчика) услышал, как Шильдер, Якоби и несколько других высокопоставленных военных обсуждают назначенные на следующий день испытания подводных мин. Там также присутствовал и Эберхард (Иван) фон Шанц, еще один видный финн, состоявший на русской службе. Фон Шанц был корабельным конструктором и заслуженным морским офицером, дослужившимся в будущем до адмирала.
Вступив в дискуссию, Иммануил утверждал, что, находясь на большом расстоянии, практически невозможно определить ни местонахождение корабля, ни момент детонации мины. На вопрос Шильдера, известен ли в Швеции лучший метод, он ответил отрицательно, но выразил убежденность в том, что имеется более удачное и безопасное решение. Если бы правительство возместило ему расходы, связанные с подготовкой и проведением испытаний, он бы продемонстрировал такое решение. На что Шильдер ответил, что «ежели дело увенчается успехом, то я бы смог запросить и получить за него сколько ни пожелаю». Непрошеное вмешательство Иммануила в дискуссию и его во многих отношениях рискованное предложение показывают, что работа над минами не была для него чем‑то новым. Еще в Стокгольме (и, вероятно, также в Або) ему доводилось разрабатывать противопехотные мины.
Подводная мина Иммануила состояла из наполненного порохом бочонка, который привязывался к зафиксированному на морском дне канату. В отличие от мин Шильдера и Якоби, воспламенявшихся посредством гальванического провода, мина Иммануила взрывалась при соприкосновении с вражеским кораблем. Взрыв происходил в момент столкновения корабля с одним из трех детонаторов, расположенных под крышкой бочонка.
Великий князь Михаил Павлович, брат императора
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
