Всесоюзный староста Калинин, в народе называемый «Дедушкой», а меж своими – по-простецки Козлом. Короче, только Жданов и Хрущёв отсутствуют – а так Политбюро ВКП(б) в полном составе. И даже двое из кандидатов в члены – Маленков и Берия.
Хотя стоп!
Кого-то средь них не хватает… Кого?
Смотрю на портрет напротив и вдруг показалось, что товарищ Сталин с изрядной ехидцей подмигнул мне…
Чего это он?!
…Неужели?!
Испытывая чувство лёгкой тошноты и головокружения от смутных подозрений, провожу ладонью по лицу и натыкаюсь под носом на жёсткий ёжик «трамплина для мандавошек»…
«ЕТТИТЬ!!!».
Скашиваю взгляд вниз и вижу стального цвета френч полувоенного образца с накладными карманами, шаровары и хромовые сапоги - не более, чем сорок второго размера:
«Малорослик!».
Подношу к глазам обе руки… Обе, явно не мои… Левая плохо слушается и имеет следы никотиновой желтизны на большом и указательном пальце. Вспоминаю фильмы, картины, фотографии:
«В левой руке, он любил держать трубку».
Правой рукой хлопаю себя по карманам… Да, где же она? И к ней коробка папирос «Герцеговина Флор» и коробок спичек.
Слышу слева сзади почтительно-вежливым шёпотом:
- Желаете закурить, товарищ Сталин?
Ставлю об заклад что угодно, например Кемску волость - против гражданства Гондураса (куда бы я с большим удовольствием смылся): это Александр Николаевич Поскрёбышев - с августа 1935-го года бессменный личный секретарь, заведующий канцелярией Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина, автор Сталинской конституции и Краткого курса ВКП(б).
Прислушался к себе…
Нет, «там» не курил и «здесь» в этом теле желания закурить не испытываю, поэтому стараясь так же – как можно более вежливо:
- Нэ курю и Вам катэгорически нэ совэтую, Александр Николаевич.
Поворачиваюсь вправо и встречаюсь глазами с Николаем Сидоровичем Власиком - личным охранником, за глаза называемым «тенью» Вождя, а то и «цепным псом»…
А глаза у него действительно – по-собачьи преданые!
И слегка стревоженные:
- Товарищ Сталин… Вам плохо?
Сперва вырвалось было:
- Мне писец, как куёво…
Но затем увидев его глаза, посмешно попрпвился:
- Да, нэт… Всё нормалёк, расслабтесь, Николай Сидорович.
Глаза у того стали ещё больше и я со смешанными чувствами решил не продолжать диалог, а заняться чем-нибудь другим.
Сунув руку, достаю из левого нагрудного кармана партбилет, раскрываю… Хотя и, так всё понятно – даже самому тупому лесному ежу.
Судя по времени уплаты последних членских взносов, сейчас январь 1941 года. Судя по декорациям и действующим лицам – это «разбор полётов и раздача слонов» в Генштабе после оперативно-стратегических игр на картах, проведенных с участием высшего командного состава РККА9.
И только после этого, я окончательно уверовал в происходящее. Короче, можно себя поздравить:
«Твою ж - деву Марию, мать… Я – Сталин!».
«Попал» я стало быть, причём - попал конкретно!
Убрав партбилет нак место, машинально сую руку в другой карман и достаю оттуда, что-то типа записной книжки. Раскрываю, листаю, читаю…
Это оказался карманный справочник с основными характеристиками иностранных кораблей, танков, самолетов, артиллерийских орудий и прочих очень дорогих игрушек для очень взрослых «мальчиков». Сравниваю с теми ТТХ, что хорошо помню:
Хм, гкхм…
Судя по хорошенько завышенным данным, «Главному другу всех советских писателей» - кто-то регулярно впаривает галимую дезу, подсовывая рекламные буклеты «ведущих западных производителей».
***
Вместо радости, что вновь жив – чувство досады и даже злобы на того «затейника», благодаря которому я оказался в сталинском теле:
Во-первых, мне понравилось то состояние – когда ты вроде бы и есть, но тебя не существует. Словами это передать трудно, это надо испытать самому!
Во-вторых, я был бы не против - вселиться в самого себя молодого, чтоб начать жизнь заново и исправить кой-какие - совершённые по юности, да по глупости «косяки»…
А кто бы отказался?
Но это не я, к тому же тело реципиента - уже довольно приличного возраста и, в состоянии - повышенной степени ушатанности, что чувствуется по лёгкой одышке злостного курильщика с многолетним стажем. Там побаливает, тут ноет, а здесь постреливает…
Если у вас ничего не болит после сорока – вы уже мёртвый!
Да к тому же, я знаю точную дату его смерти – 5 марта 1953 года: осталось немногим более двенадцати лет… Приговорённому к казни легче – ему, её время казни не сообщают!
В-третьих, раз я «попал»… А это, согласитесь - не может быть какой-нибудь случайной игрой неких природно-стихийных сил, стало быть - от меня что-то хотят.
Кто, от меня хочет?
Боюсь, я этого никогда не узнаю, ибо это выше понимания моего земного разума.
Что, от меня хотят?
Ну, здесь как раз то всё понятно - «перезагрузки» катастрофического начала Великой Отечественной Войны.
Смогу я это сделать?
Категорически нет!
Мне бы и тот ход войны, что был «в реале» - не пролюбить. Ведь я же не Сталин, я не смогу как он…
Что-то я очкую.
Постой-ка…
А может, так сказать – двойной разум?
Вполне определённые «навыки» и незаурядные организаторские способности Реципиента и моё «послезнание»?
«Бакалейщик Бонасье и кардинал Ришелье – это сила! Вместе мы спасём Францию!».
Прислушался к себе… Никаких мыслей или воспоминаний Реципиента не слышно.
Может, не всё ещё пропало?
Крепко зажмурив глаза:
«Иосиф Виссарионович! Товарищ Сталин! Вождь, учитель и друг всех трудящихся мира! Кровавый диктатор, злодей и тиран! Чёрт, дьявол, сатана… ДА ПРОСНИСЬ ЖЕ ТЫ!!!».
Тишина…
Я в отчаянии:
«Марксом, Энгельсом и Лениным тебя заклинаю… ОЧНИСЬ!!!».
Нет ответа.
Чувствуя, что свирепею:
«Отзовись, сцуко, иль я тебе лобешник прострелю! Повешусь, утоплюсь, лампочкой электрической подавлюсь… Я вдвуряд помру, но и ты, гад – ПОДОХНЕШЬ!!!».
В ответ, виски пронзила такая острая боль, что чуть было не вскрикнул… Но не смог, будучи как бы парализованным.
«Опаньки… Так вдобавок ко всем своим несчастьям - я ещё и на строгом поводке!».
***
Как только немного успокоился, смирившись с неизбежностью, от нефуй делать стал размышлять:
«А чего это товарищ Сталин не в Президиуме во главе соратников, а в зале?».
Хотя и в первом ряду среди генералов, командующих округами, армиями…
Тоже вроде почётно, а всё же?
Потом вспомнил: ах, да - скромность Сталина украшала, как российского олигарха – собственная яхта размером с танкер!
Он и Парад Победы принимать отказывался из чувства скромности, отдав эту честь белому жеребцу с сидящим на нём Жуковым…
А вот кстати и он!
Затем, точно также от нефуй делать, стал присматриваться к двум лампасникам у карты -
