Розторн усовершенствовали смесь, создав вариации для людей без магии и смеси с различными эффектами. Некоторые шарики, которые сейчас делал Браяр, просто создавали верёвки, которые привязывали всех, кто был поблизости. Некоторые вырастали в такого рода лозы, которые с течением времени уничтожали известковый раствор, скреплявший камни и кирпичи. Другие, самые смертоносные, включали в себя семена растений, которые Розторн и Браяр вывели так, чтобы они вырастали с длинными, злющими шипами.
Раскладывая квадраты ткани, заранее подготовленные для магических формул, Браяр насыпал свои смеси семян по центру: малиновый — для убийц-шипов, серый — для стеноломных плющей, жёлтый — для верёвочных лоз. К каждому он добавлял каплю тоника, который они с Розторн использовали для ускорения роста растений, затем увязывал каждый шарик шёлковой нитью. Он разделил готовые шарики пополам, засунув свою половину во внешние кармашки своего магического набора, и оставив розторнскую половину на её рабочем столе, частично — как намёк. Он тоже не думал, что хочет застрять в Чаммуре на зиму.
Закончив с этим, Браяр занялся своей собственной работой. Миниатюрным деревьям требовалось внимание: его лавка в Золотом Доме откроется через несколько дней, и он хотел, чтобы его деревья выглядели наилучшим образом. Они с Розторн жили на деньги, заработанные с их продажи.
Одна из миниатюрных фиг капризничала. Наконец Браяр поставил её перед выбором: она либо могла изменить форму своих ветвей с левой стороны, чтобы соответствовать показанному им эскизу, либо он заставит её принять эту форму, обмотав её проволокой. Фига всё ещё спорила с ним, когда жасминовая лоза настойчиво забарабанила по руке Браяра. Похоже, что его уличная кошка пробралась на крышу за едой.
— Тебе нужен этот изгиб, чтобы привлекать в дом плодородие. Ты изменишь свою форму — тем или иным способом, ‑ сказал он фиге. ‑ Мы можем сделать это моим путём или твоим путём, но мы это сделаем. ‑ Он бесшумно поднялся на крышу. Его одежда даже не шуршала: его названная сестра Сэндри, которая соткала и сшила эту одежду для него, добавила в ткань бесшумности в качестве шутки насчёт воровского прошлого Браяра.
Эвви наблюдала за едой, и наблюдала, и наблюдала, уверенная, что где-то там была ловушка. Она один раз оставила свой пост, чтобы помочиться; как только закончила — сразу поспешила обратно. Часы на Карангских Воротах дважды пробили время. Никто другой не вышел на крышу, а добыча просто лежала там, окружённая растениями. Что если парень с нефритовыми глазами ушёл, пока Эвви справляла нужду в укромном уголке? Он легко мог уйти. Женщина ушла ещё до того, как часы пробили в первый раз.
Колбаса была для кошек лучше, чем солёная рыба. Она и сама была к колбасе неравнодушна. Аса и Монстр любили сыр.
Наконец Эвви отступила к мосту, который позволял перейти на ту сторону улицы. Осторожно пробираясь по крышам, она достигла ближайшего к дому парня здания. Оттуда потребовалось всего лишь спрыгнуть вниз на два фута, чтобы добраться до цели.
Среди орды росших на крыше растений никого не было видно. Некоторые растения выглядели довольно странно, но она в общем-то ничего не знала о растениях. Одна из лоз даже заползла внутрь дома. Эвви покачала головой, подумав, что зелень вокруг парня с нефритовыми глазами слишком уж оживлённая. Затем она присела рядом с подносом. Она разложила сложенную скатерть, лежавшую рядом с ним, и начала загружать туда еду, чтобы унести домой.
Как и большинство чаммурцев, Эвви считала баклажан королём овощей. Она запихнула ломоть себе в рот, наслаждаясь вкусом. Достаточно было одной руки, чтобы его есть: она взяла ещё один ломоть и смачно откусила от него, продолжая при этом перекладывать еду на скатерть.
Она не услышала то, как парень поднялся на крышу. Однако она его увидела: он поднял руки в воздух, держа их ладонями в стороны, показывая тем самым свои мирные намерения. Эвви чуть не подавилась баклажаном. Она выронила остаток ломтя и спешно потянула углы скатерти, заворачивая еду.
— Я не не ступлю дальше ни шагу, ‑ спокойно произнёс он на чаммурском. ‑ Я просто хочу поговорить. ‑ Он сел рядом со входом в дом и опустил руки. Растения вокруг него склонились, образуя над его головой зелёную крышу.
Она ещё немного его поразглядывала. Похоже было, что он устроился надолго. Каким бы быстрым он ни был, к тому времени, когда он сможет броситься вперёд и схватить её, она уже убежит.
Эвви раскрыла скатерть и вывалила на неё всю оставшуюся на подносе еду. Поглядывая одним глазом на парня, она подобрала оброненный ломоть баклажана, отёрла с него пыль и запихнула себе в рот.
— Ты должна знать о своей магии, ‑ продолжил он. ‑ Может быть, ты её не видишь — большинство магов не может. Но ты должна что-то чувствовать, когда работаешь с камнями.
Эвви медлила. Ну да, камни этим утром — ну, ладно, каждый день у Нахима — ощущались в её руке как тёплые, милые котята — и что? И её логово в Высотах Принцев, со всеми камнями, которые она вдавливала в скалу у входа — в него ни разу никто не вторгся, в отличие от всех остальных обиталищ, о которых она знала. И что с того?
«Он — маг. Ему ли не знать?» ‑ спорила одна её половина. «Маги знают многое!»
«Он — подросток, не мужчина, а значит — ученик, а не маг», ‑ возражала её уличная половина. ‑ «Ученики всё время допускают ошибки».
«Он очень уверен в себе», ‑ ответила её благоразумная часть.
«Как и все ученики», ‑ огрызнулась беспризорница. ‑ «Именно перед тем, как оплошают».
Эвви наскоро увязала свой узелок. Она не собиралась бросать тут всю эту еду. Если парень хотел еду себе, то не следовало её тут оставлять.
— Ты не можешь продолжать жить как и раньше, ‑ продолжил парень-маг. ‑ Тебе нужно научиться контролировать свою магию, иначе попадёшь в беду. Как только люди узнают, что ты — маг…
Эвви спрятала узелок за пазуху. Ухватившись за край соседней крыши, она подтянулась и залезла туда.
— Если придёшь завтра, у меня будет ещё еда, ‑ крикнул ей вслед парень-маг.
— Думаешь, она прислушалась? ‑ спросил тихий голос на имперском. Браяр посмотрел вниз, в дом. Розторн вернулась: она стояла этажом ниже.
— Не знаю, ‑ сказал он на том же языке. ‑ Она поела. Это уже что-то. Она, наверное, будет всю ночь следить, не вынесу ли я ещё еды, и не устрою ли ей ловушку.
Розторн покачала головой:
— Она ещё более одичалая, чем был ты, ‑ заметила она. ‑ У тебя по крайней мере была та банда.
— О, она без сомнения в банде, ‑ возразил Браяр. ‑ Как тут иначе выжить?
Взгляд, которым она его одарила, был
