своему голому телу.
– Уйди! – Леля что есть силы хлестнула его по мокрым бедрам и убежала в автобус.
Леннон громогласно заржал и бросился обратно в море, догнал Марго и начал страстно ее целовать. Она не сопротивлялась, а Леннон исподволь поглядывал на реакцию Лели. Но Леля сидела в автобусе, отвернувшись, разглядывая серое небо, которое уже освещали красные лучи заходящего солнца.
Вдоволь наплескавшись, дети цветов развели костер, достали котелки, сварили походный суп и чай. Они так и сидели голыми, пока холод не заставил их одеться.
Ночная прохлада прогнала хиппарей с песка, где они нежились после утомительной дороги, и заставила сгрудиться у костра. Леннон подсел к Леле, которая расположилась на мшистом камне и немного забылась под музыку ночного прибоя. Он приобнял девушку за плечи и постарался растормошить:
– Не будь такой зашоренной, раскрепощайся, помни, что ты должна стать свободной, – ласково шептал он ей на ухо.
Но Леля сидела молча, не реагируя на его ласки. Она не обратила внимания на то, что Леннон сделал знак Марго, после которого она пошла к машине, достала деньги из пиджака Леннона и скрылась в темноте ночи.
– Ну, хочешь, я тебе что-нибудь спою, – предложил Леннон, взял гитару и, присев на корточки рядом с Лелей, тихо запел на непонятном языке:
– Love me tender, love me sweet
Never let me go.
You have made my life complete…
And I love you so…
Сидевшие рядом «пиплы», стали нестройно подтягивать за Ленноном:
– Love me tender, love me true
All my dreams fulfilled.
For my darlin' I love you
And I always will.
Леннон опять задел нужную струнку в душе Лели – она таяла под его сладкий голос. Леля улыбнулась, и он, подбодренный ей, запел уже по-русски, жестко отбивая ритм:
– И если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день,
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет на земле лишь тень!
Он резко ударил по струнам и остановился – перед ним стояла Марго и протягивала какой-то пакет.
Леннон как-то нервно схватил пакет, быстро пошел к «бусу». Леля с беспокойством следила за ним. Она видела, как он достал из пакета шприц, наполнил его жидкостью из пузырька, сделал укол себе в вену. Потом проделал эту же манипуляцию с Марго, которая, откинувшись на сиденье автобуса, застыла в блаженной позе. Леннон спустился на песок и позвал Лелю:
– Или сюда, малышка, ты должна испытать это!
Леля вздрогнула: этим словом называл ее только Саид. Но в его устах оно имело таинственный и интимный смысл, он шептал его в полной тишине и темноте, сжимая Лелю в страстных объятиях, и вдруг это интимное слово Леннон произнес при всех. Для чего, что он хочет от нее? Леля поднялась с камня и подошла к автобусу.
Леннон ждал ее, держа в руках наполненный шприц. Видя, как она доверчиво приближается к нему, он ласково улыбался, тихо шептал, словно боясь спугнуть птичку:
– Доверься мне, не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Будет немножко больно, но ты ведь потерпишь, правда? Зато потом тебе станет очень хорошо, ты попадешь в нирвану, ты почувствуешь полную свободу и счастье.
Леля, как кролик, завороженный взглядом удава, смотрела на Леннона, боясь пошевелиться. В лучах заходящего солнца она смотрела на хиппи, которые опять бесстыдно развалились на песке, разбившись на парочки, начали предаваться любовным утехам. Леннон приблизился к ней вплотную, обнял ее сзади. В одной руке он держал шприц, другой рукой начал аккуратно заказывать рукав свитера.
Леля вдруг задрожала всем телом, но он крепко стиснул ее в объятиях, не давая шанса вырваться. Вот он уже добрался до вены на руке, и тут взгляд Лели упал на Марго. Блаженство, которое еще минуту назад отражалось в ее глазах, исчезло. Лицо было сковано судорогой, взгляд остекленел, руки безвольно упали с кресла, а из носа текла струйка крови.
Этот ужасный вид словно выдернул Лелю из оцепенения, она закричала, как раненный зверь. Леннон вздрогнул, выронил шприц, выругался, уже занес руку, чтобы ударить Лелю, но в этот момент он увидел Марго. Он с силой швырнул Лелю на песок и бросился в автобус.
В лагере мгновенно произошел переполох. Дети цветов повскакивали со своих лежбищ, окружили автобус. Леля увидела, что Марго лежит на полу автобуса, а Леннон пытается вдохнуть жизнь в ее посиневшие губы, но она остается неподвижной.
Наконец он встал, бессильно опустил руки, потом закрыл лицо ладонями, начал беззвучно рыдать.
Толпа, минуту назад облепившая бус, в ужасе отхлынула. До Лели донесся шепот, полный ужаса и паники:
– Она умерла!
– Мертвая, мертвая!
– Передоз…
В тот момент, когда до нее дошел смысл всего происходящего, Леля почувствовала, как внутри ее словно расправилась какая-то пружина, которую кто-то сжимал и сжимал все эти последние дни ее странствий. Она резко отпрянула от машины и побежала к дороге. Несколько секунд до нее доносился голос Леннона, прорывающийся сквозь рыдания:
– Леллляяяяяяяя! Лелллля! Вернись!!!!!!!! Лелллллляяя!!!!
Но этот полный отчаяния крик раненого зверя заставил ее лишь ускорить темп.
Леля бежала быстрее и быстрее, пока не увидела впереди сияющий огнями Гурзуф. Поселок возвышался на горе, переливаясь ночной иллюминацией, как волшебный замок. Кругом звучала музыка, слышался смех и веселые разговоры. Леле казалось, что она вынырнула с мрачного морского дна на солнечный свет. Леля отдышалась и пошла навстречу этому свету.
Она вышла на набережную, наполненную нарядными людьми – женщинами в вечерних платьях на высоких каблуках, загорелыми мужчинами с толстыми золотыми цепями на крепких шеях, детьми в шортах и майках, весело гоняющих на роликовых коньках и самокатах.
Леля села на скамейку, чтобы немного прийти в себя и решить, что ей теперь делать. Вдохнув эту атмосферу веселья и беззаботности, Леля вдруг вспомнила самый первый день своего побега, когда она шла по улицам Города и так же радостно вдыхала воздух свободы, и ее окружали такие же счастливые улыбчивые лица.
Ах, как это кажется было давно, сколько событий произошло с того дня! Как она тогда была полна надежды встретить настоящую Любовь, но жизнь принесла ей только боль и разочарование, опустошила, загнала в тупик. Что теперь ей делать? Куда бежать? Кому довериться? Леля была в полной растерянности. Что бы только она сейчас ни отдала, чтобы снова очутиться в своем детском уютном мире, чтобы спать и видеть безмятежные сны, чтобы слушать увлекательные истории, придуманные для нее Ведьмой, которая с такой заботой относилась
