у меня теперь были каштановые волосы до пояса, шелковистые и блестящие. Брови стали гуще, глаза ярче, а кожа нежно-персиковой. Никакой серости, кругов под глазами или прыщей. Я по-прежнему была собой, но стала… Лучшей версией себя что ли.
Но дело было далеко не во внешности. Я чувствовала магию внутри, она струилась под кожей и ждала, когда же я ей воспользуюсь. Кто бы мог подумать, что я столкнусь с препятствием в лице принца.
— Если она такая непокорная, мне тем более нужно ее освоить!
— Нет, — уперся принц, сложив руки на груди. — Тебе это не нужно. Можно жить и без магии, многие люди живут без нее.
— Но я не человек, я феникс.
— Ты женщина.
Так! Кажется, это местная версия: «Милая, твое место на кухне, поэтому рожай борщ, вари детей».
— В моем мире женщины получают образование наравне с мужчинами. К тому же, насколько я теперь знаю, в прошлой жизни я тоже была образованной и владела магией.
— Не владела, — мрачно уточнил Бладлейн. — Но пыталась научиться. Можно сказать, в прошлый раз я поддержал тебя в этом стремлении.
Что мешает поддержать меня снова? Ах да, моя гибель.
— Как я умерла? — поинтересовалась на этот раз без вызова. Видно же, что тема для принца болезненная.
— Это точно не то, что тебе нужно знать, — отрезал его высочество. — Особенно, если сама не вспомнила.
— А может, хватит говорить загадками, — предложила я и сделала ход конем. — Я думала между нами нет секретов.
Бладлейн дрогнул, на его лице заиграли желваки. Но оказалось я рано обрадовалась.
— Шаенна рекомендовала не рассказывать тебе о собственной смерти. Никто не должен знать, как умрет. Это может напугать тебя, а ты только что прошла между мирами.
По-моему, кому-то стоит помнить, что она ведьма, а не психоаналитик!
— Другим может и не нужно знать, как они умрут, но я феникс. Рано или поздно я все равно все вспомню. С твоей помощью или без. Но магии тоже буду учиться. Опять же, с твоей помощью или без.
Бладлейн принял вид, будто пытался разжевать лимон: очевидно, боролся между желанием меня послать и нежеланием снова ссориться. Я вот, честно, понимала, почему дома у меня не складывались отношения с мужчинами. Характер у меня сложный, а натура деятельная. Приказы я не понимаю, либо идем навстречу друг другу, либо расстаемся.
Наверное, что-то такое принц прочел в выражении моего лица, потому что тяжело вздохнул, смиряясь с тем, что его нежной и ласковой Гвендолин нет, и нужно брать, что дали.
— Месяц, — предложил Бладлейн. — Давай немного подождем, любовь моя. Чтобы я был уверен в том, что ты полностью восстановилась после возрождения. А после я дам тебе доступ к магической библиотеке и лично обучу магии.
— И расскажешь, почему я умерла.
— Если захочешь.
Подумав, что никуда моя магия не убежит, я согласилась.
— Хорошо. Только мне все равно нужны знания. Не по магии, так про Эфору.
— Это можно устроить.
Доступ в библиотеку я все-таки получила: огромную и старинную. С тяжелыми деревянными шкафами, столами и креслами, с балкончиками на втором этаже и витражом с изображением демонического существа, двойника статуи в центре двора. Чувство было, если бы я оказалась где-нибудь в Оксфорде! Хотя это для меня библиотека выглядела старинной, а для Бладлейна это была просто библиотека. Что примечательно здесь не было не пылинки, отчего ко мне впервые закралась мысль, что возможно для уборки тоже используют магию. Ну или принц чистюля!
В библиотеке я проводила пару часов в день, к счастью, язык и даже языки я знала. То есть, помнила из своей прошлой жизни. Иногда Бладлейн присоединялся ко мне, и тогда я забрасывала его вопросами. О мире, о Мбраме, о магии. В другое время за мной продолжались ухаживание, и однажды мы даже поцеловались.
Точнее, принц поцеловал меня первым. Мы просто были в саду, сидели на скамейке, он подался вперед, и наши губы соприкоснулись. Бладлейн умел целоваться, сменяя мягкость настойчивостью и наоборот. Наш поцелуй длился и длился, перерастая то в нежный, то в страстный. У меня даже голова закружилась ни то от этого микса, ни то от недостатка воздуха. Но стоило нам оторваться друг от друга, я почувствовала себя словно пьяная. Не знаю, это во мне память Гвен говорила, или я сама загорелась от ухаживаний принца, но мне было приятно. Очень приятно. Поэтому я поцеловала его в ответ, за что оказалась в его объятиях и лежащей на скамье.
Ух! Все слишком быстро. Или не слишком? Раз в этом мире мы вроде как женаты. И вообще он мне нравится. Нравится? Нравится. И все, что он делает — тоже.
— Гвен, — простонал принц, уткнувшись губами мне в шею. Приятно, между прочим, но чужое имя мигом вытолкнула меня из чувственного забвенья.
Оттолкнуть Бладлейна было непросто: он мужчина высокий и вцепился в меня, как утопающий в спасательный круг. Ассоциация так себе для любовного настроя. Но когда я заехала принцу по коленке. По коленке! Он сам от меня отпрянул.
Правда, таким злым я его еще не видела. Бладлейна перекосило, черты лица заострились, а без того яркие глаза загорелись каким-то потусторонним пугающим светом. Не то слово — пугающим. У меня все внутри перевернулось, захотелось спрятаться за лавку или заползти под нее. По крайней мере, в первый момент. Потом принц отвернулся, спрятал лицо в ладонях, тяжело дыша и стараясь успокоиться.
А до меня дошло, что я только что познакомилась с его магией. Все эти дни я думала про собственную магию, но не задумалась о том, какая она у других. Какая она бывает вообще? В книгах из библиотеки, как назло, ничего про волшебство не было.
— Я не хотел тебя пугать, — покаялся принц. — Как ты могла подумать, что я смогу тебе навредить? Ты для меня все, Феникс.
Это меня и встряхнуло. Потому что любовь Бладлейна больше напоминала одержимость. Приворот. Да хотя бы взять то, что он Гвендолин с того света пытался достать. И достал же!
— Мне кажется, нам нужно сделать перерыв в наших отношениях, — предложила я.
— А? — не понял принц.
— Послушай, ты все еще влюблен в Гвен, а я не она. Тебе нужно примириться с этой мыслью. Ты мне нравишься, Блад, но мне совершенно не нравится, что ты влюблен в другую. Так может, побыть порознь? Дать себе время подумать.
— Время? — Бладлейн с психологией был незнаком и смотрел на меня так, будто я предлагала, как минимум, разрушить его замок. Как максимум
