переспросил оборотень.
— Ну да, а вы бы хотели, чтоб я пришел и порубил вас на салат, принеся в жертву Тьме и восхваляя Марва?
О, призрак с чувством юмора! Однако!
— С-с-спасибо, дяденька, но н-не н-надо, — пискнула из-за спины Лексия Диана.
— Да? Зря, забавно бы вышло.
Менестрель не только был с чувством юмора, но и выглядел вполне канонично — Черная рубаха и плащ, с серебряной пряжкой, черные штаны, заправленные в высокие сапоги со шнуровкой до колена, темные волосы, перехваченные на лбу кожаным ремешком и черные, бездонные глаза. А за спиной вечная гитара, разумеется тоже черная.
— Давно легенды помогают простым смертным? — ехидно осведомилась я.
— Это вы-то простые смертные?
— А что? На избранников Светлой Богини мы мало похожи, — не удержалась я.
Лучше бы молчала, а не выслушивала на родном альваррэне:
— Оборотень и альва? Хороши «простые» да еще и «смертные»!
Моё счастье, что Лексий не в зуб ногой на альваррэне!
— Ты… Альва?
— Альвар. На половину. Что тоже послужило в пользу моего сожжения.
А ты не знала?
— Нет. В наших легендах этого не было. И перейди на лавийский уже, оборотень нервничает.
— Ты за него уже переживаешь? — вскинул брови Менестрель, но на лавийский перешел.
— Может поговорим о ваших проблемах, а не о моей родословной?
Лексий, молча изучающий Менестреля, наконец отмер.
— Зачем ты пришел?
— Помочь, — пожал плечами дух.
— Что ты попросишь взамен?
Я ухмыльнулась, но вмешиваться не стала. Дело в том, что в Лавии есть поверье о том, что нечисть, предложившая помощь, требует оплату, которую нужно оговаривать сразу. Бред, конечно. Никто ничего не просит, но это я — альва — про это знаю, а Лексий — нет.
— Да ничего. Что с вас брать? Душу? Да я повешусь с вами, через два дня. Ну, когда вы в сто восьмидесятый раз разругаетесь — точно.
— Откуда…
Менестрель отмахнулся.
— Я все знаю, что мне нужно. А помогаю вам потому, что слишком много у вас дел впереди и там, — Менестрель кивнул, показывая, что «там» — это небо, — не хотят, чтоб вы погибли во цвете лет.
— Это ж по какой причине?
— Марв их знает, — пожал он плечами, — еще вопросы есть?
— Ага. Как к тебе обращаться? Черный Менестрель?
— Не стоит, — лучезарно улыбнулся дух, — слишком мрачно и торжественно. Когда-то меня звали Эстрѐллом. Так и зовите. Так вот, о ваших проблемах. Знаете, не иначе вас сам Марв свел! Два врага Риена (кровных врага, прошу заметить!) — идеально дополняющих друг друга!
Мы с Лексием переглянулись.
— Да, характер у обоих не сахар, ну это и к лучшему. Могу вас поздравить, ребятки! Риену ваш союз поперек горла. Да, волк, тебя выследили после Вильвы, да только ведьма хитрее оказалась. Кстати, Искра, попрощайся со своей избушкой — спалили её, со злости.
— Погоди, — перебила я, — давай толком!
Лексий не дал Эстреллу и рта раскрыть.
— Что непонятного? Я плохой воин — напал на Риена у городских ворот Вильвы. Его туда занесло по торговым делам. Подкараулил, но охрана… Я перекинулся и ушел. Шел, покуда сил хватало, дальше ты знаешь, — он помолчал, — я ведь просил тебя, чтоб ты ушла…
— Не поможет, — «порадовал» Лексия Менестрель, — ее уже тоже ищут. Я же сказал — Риен знает про ваш внезапный, абсолютно нереальный союз, и он ему спать мешает.
— Чего это вдруг? Мы к нему в постель не лезем, спал бы себе!
Лексий укоризненно глянул на меня и показал глазами на Диану.
— Искра, лучше бы в постель. Не так бы напрягался, может. Короче натворили вы дел, ребятки.
— Погоди! — оборвал Эстрелла Лексий, — , а Искру он откуда знает?
— А ты у нее и спроси, — отозвался Менестрель.
— Думаешь, ответит?
— Отвечу.
Мужчины уставились на меня. Лексий с недоверием, Эстрелл с любопытством.
— Двадцать лет назад Риен спалил нашу деревеньку. Конечно мы отбивались, но непокорных просто расстреляли лучники. Никто ведь не ждал нападения, мужчины и за оружие взяться не успели.
Я выжила чудом: играла с сестрой в прятки и залезла в старый колодец. Меня не нашли, да и не искали. Из колодца я выбраться не могла — веревка толи оборвалась, толи обгорела. Два дня я там просидела. А потом меня нашли Лер и Учитель. Точнее Лер нашел, Даррин бы не услышал… — я замолчала.
В повисшей тишине было слышно, как поют цикады и трещат поленья в костре. Такие мирные звуки.
— Даррин меня и воспитал. Лет в семь стал учить стрелять из лука, специально для меня сделал легкий, а позже и мечом махать. Так бы и было, но в семнадцать я убежала. Свободы и мести захотела. Учитель не особо поддерживал мои мысли об отмщении — как его занесло в войны, с таким характером — загадка.
Убежала и прибилась к наемникам. А там… Он был на двенадцать лет старше меня. Глава клана. Что он нашел во мне, не складной, конопатой девчонке? Но любил. Действительно любил. И на нападение на Риена тоже согласился из-за меня. Он все знал.
Мы не учли одного — их было больше. Его ранили у меня на глазах, я опоздала только на секунду, — снова замолчала, в горле ком и дышать трудно.
Я снова оказалась там, в темном лесу, куда почти на себе утащила умирающего Алька…
"— Искра…
— Молчи! Не трать силы, я тебе сейчас кровь заговорю!
Я понимала, что его это уже не спасет, что клинок был отравленный, а я ничего не могу сделать без противоядия. Только смотреть как он умирает.
— Погоди… Я все равно не дотяну до рассвета.
Прав. Не дотянет.
— Не плачь… — Альк с усилием поднимает руку, вытирая слезинку с моей щеки.
— Альк…
— Подожди. Я никогда тебе этого не говорил, все откладывал на потом, а теперь… Искра, я люблю тебя.
Я попыталась улыбнуться.
— И я тебя люблю.
— Искорка, не плачь… Не твоя вина, — Альк перевел дыхание, — пообещай, что будешь жить.
— Буду. И ты будешь!
— Нет. Я уже не буду.
Не будет. Я сама это видела. Ему осталось совсем чуть-чуть.
— Поцелуй меня, если не противно.
Я оттерла слезинку и склонилась над ним.
А отстранившись, поняла, что он не дышит…"
— Нас выжило трое. Я и два наемника. Алька мы похоронили в лесу, под сосной. Он частенько шутил, что хочет лежать именно под сосной. Дошутился.
Потом я вернулась к Даррину, зализывать раны, но жить с ним не смогла, что-то сломалось во мне, ушла. Обосновалась возле Вильвы, где три года и жила, пока вот этого блохастого не нашла.
Опять
