И все-таки в последний момент перед расставанием он получил от Тессы утешительный приз.
— Я устраиваю вечеринку, — сказала она. — В честь моего дня рождения. Двадцать шестого, в клубе «400». Если получится, Майло, обязательно загляните.
— Это новые портьеры? — спросила миссис Фейнлайт. — Мне казалось, в этой комнате были синие.
— Я заказала их к весне, мама, — ответила Ребекка. — Тебе не кажется, что они смотрятся веселее?
— У тебя, должно быть, денег куры не клюют — заказывать новые портьеры только потому, что пришла весна! К тому же я никогда не любила желтый цвет. — Миссис Фейнлайт вернулась к своей бараньей отбивной.
Было двадцать первое марта; Ребекка, Майло и Мюриель праздновали день рождения миссис Фейнлайт. После ланча мать должна была открыть подарки, потом Ребекка подаст чай с тортом, а вечером Мюриель отвезет мать домой. Ребекка как-то попыталась пригласить Мейсонов в надежде, что вечер пройдет веселее, однако он превратился в полную катастрофу: миссис Фейнлайт невзлюбила Глен и вела себя с ней откровенно грубо.
Майло сказал:
— Кому-нибудь добавить вина?
— Я никогда не пью вина за ланчем, — отозвалась миссис Фейнлайт.
Майло подлил вина Ребекке.
— Мюриель?
— Да, пожалуйста.
Миссис Фейнлайт сказала:
— Я прекрасно помню молодого Томми Маккинтайра. Образованный юноша, из хорошей семьи. Пьянство его погубило.
— Не думаю, что мы закончим свои дни, валяясь в канаве, — ответила Ребекка.
— Ребекка, что за выражения! Постыдись! — Миссис Фейнлайт с упреком посмотрела на Майло, словно это была его вина.
— Надо же, — быстро вступила Мюриель, — какая прекрасная погода выдалась на твой день рождения, да, мама?
— Погода? — Миссис Фейнлайт посмотрела в окно. На улице было солнечно и ясно. Кое-где уже расцветали первые нарциссы.
Мюриель настаивала:
— Наконец-то пришла весна. Когда светит солнце, чувствуешь себя гораздо лучше.
— Я бы чувствовала себя лучше, будь у меня внуки. Не хочется веселиться, когда знаешь, что твой род умирает.
Мюриель вытащила из рукава носовой платок и громко высморкалась. Беседа прервалась, все четверо сидели в молчании.
Первой пришла в себя Мюриель.
— Джоанна Мур заразилась ветрянкой, это точно, — сказала она. — Утром у нее появилась сыпь и поднялась температура.
— Надо же, — заметила Ребекка, — какая неприятность.
— Родители никогда не сообщают нам правду — просто присылают справку и все, а это ни о чем не говорит.
— Какую справку?
— Справку о карантине. Джоанна сказала, что ее брат приехал на пасхальные каникулы больной ветрянкой. Родители не должны были отправлять ее назад в школу. Хотя, конечно, миссис Мур Джоанне не мать. Помните, я рассказывала, что первая миссис Мур сбежала с каким-то певцом из бара?
— Мюриель! — одернула дочь миссис Фейнлайт.
— Ничего страшного, мама, все и так знают. Об этом писали во всех газетах.
Мюриель была ужасной сплетницей. Ребекка старалась поменьше делиться с сестрой подробностями своей личной жизни. Она ни слова не сказала Мюриель о романе Майло с Аннетт Лайл. Вспомнив об этом, Ребекка перевела взгляд на мужа. Было ясно, что он потерял нить разговора. Он с ее матерью никогда не ладил, и Ребекка могла бы списать тень озабоченности на его лице на счет обычной скуки, если бы он не выглядел настолько отсутствующим. Это выражение она замечала не в первый раз за последние несколько недель, и у нее уже закрадывались смутные подозрения.
Мюриель продолжала говорить.
— Сейчас они отдыхают на юге Франции…
— Кто?
— Родители Джоанны, конечно.
— О, понятно, — протянула Ребекка.
— Очень жаль, что она заболела прямо перед турниром. Джоанна — одна из наших лучших нападающих.
— Надо же!
— У Анны на этой неделе мало шансов, однако у Виктории есть сильные игроки. — Четыре отделения школы Вестдаун носили имена английских королев. — Пожалуй, придется взять в команду Имоджен Кастерс, хоть она и слабовата. Слава богу, Фредди Николсон в отличной форме — свидетельством тому прошлый матч.
Майло вздернул голову:
— Николсон?
— Да, Фредди Николсон, — повторила Мюриель и саркастическим тоном добавила: — Я и не знала, Майло, что ты интересуешься лакроссом.
— Но это же мальчик! Я не знал, что мальчики играют в лакросс.
Мюриель засмеялась.
— О нет, ничего подобного! Надо же, какое забавное совпадение. Фредди — девочка. Ее зовут Фредерика, но мы обычно называем ее Фредди. А вообще, изначально лакросс был мужской игрой. Ее придумали индейцы, и хотя с тех пор правила сильно изменились…
Мюриель продолжила свой монолог о происхождении лакросса. Майло не отрываясь смотрел на нее, но тут поймал настороженный взгляд Ребекки, изобразил на лице свою самую очаровательную улыбку и сказал:
— Никогда не разбирался в спорте. Думаю, это не для меня. — Потом он вылил остатки вина из графина себе в бокал и выпил. Чуть поспешно — отметила про себя Ребекка.
После ланча, когда Майло удалился к себе в кабинет, а мать прилегла отдохнуть, Ребекка с Мюриель вышли в сад.
— Как твоя простуда? — поинтересовалась Ребекка.
— Ничего особенного. Уже проходит. Я подумывала взять отгул, но… — Мюриель пожала плечами.
Не такая высокая и стройная, как Ребекка, Мюриель была одета в твидовый костюм темно-желтого цвета; из-под жакета выглядывал вязаный коричневый жилет. Она никогда не пользовалась помадой или пудрой, а волосы ей стригла та же девушка, которая приходила в школу раз в месяц, чтобы подстричь учениц. У нее были серо-голубые глаза и гладкая кожа. Ребекка считала, что сестра уделяет недостаточно внимания свой внешности, и как-то раз даже предложила поехать вместе с ней в Лондон и купить ей одежду, но Мюриель ответила, что ненавидит ходить по магазинам и не желает тратить полдня на то, чтобы толкаться в «Селфридже».
Ребекка заметила, что нос у Мюриель покраснел и начал шелушиться. Она выглядела усталой.
— В любом случае, я рада, что ты приехала, — сказала Ребекка и обняла сестру. — Как прошла неделя?
— Вообще-то, не очень. Вчера я поругалась с мисс Лоусон.
Мисс Лоусон, заместительница директрисы, была моложе Мюриель и поступила на работу в школу год назад.
— Что случилось?
Мюриель рассказала. Она планировала отправить несколько стульев из комнаты старших девочек на ремонт — их следовало заново обить, — но мисс Лоусон отменила ее распоряжение, якобы с целью сэкономить деньги. Ребекка поняла, что недовольство сестры было вызвано ревностью: мисс Лоусон распоряжалась в школе, которую Мюриель считала своим домом.
