не изучила свою новую комнату.
— Это не моя новая комната; это моё временное подземелье.
Сибилла закатывает глаза.
— Это самое прекрасное подземелье, которое я когда-либо видела.
— Это всё равно тюрьма.
— Зачем так громко спорить? Я сплю, — ворчит Фибус низким голосом.
— Действительно.
Сиб улыбается.
— Мы как раз собирались уезжать, Фибс. Я думала, что ты захочешь пожелать нам счастливого пути.
— Нет. Я просто хочу вернуться обратно в свой сон.
— Как грубо.
Сиб сдувает кудрявый чёрный локон с глаз. И хотя она ненавидит свои кудри, мне кажется, они делают её мягче.
— Итак, — она приподнимает два наряда, — платье или штаны?
— Полотенце.
Она бросает вешалки в изножье моей кровати.
— Какая же ты ворона.
Я завожу мокрые пряди волос себе за уши.
— И что это ещё значит?
— Что ты упрямая, — бормочет Фибс.
Краем глаза я замечаю его рубашку цвета зелёного яблока, и начинаю ковылять в её сторону.
— Ты же не возражаешь, если я одолжу твою рубашку?
— Единственное, против чего я сейчас возражаю, это ваша болтовня.
Я улыбаюсь.
Сиб морщит нос, когда я заменяю полотенце шёлковой рубашкой своего друга.
— Ты ведь понимаешь, что будешь пахнуть мужским потом весь день?
Фибус зарывается в помятые простыни.
— Я потею розовой водой.
Сибилла фыркает.
— Никто не потеет розовой водой, Фибс, даже чистокровные фейри.
Я нюхаю ткань, и, хотя она не пахнет, как розовый куст, она так же не так уж сильно пахнет мускусом.
Сибилла подходит к кровати, а затем прыгает на неё. Прямо на Фибуса, который начинает вопить.
— Я только хотела обняться. Ну на случай, если мы не вернёмся.
Я выпускаю ткань, которую всё еще нюхаю.
— Почему это вы не вернётесь?
Край рубашки проходится по мурашкам, которые покрыли мои бёдра.
— Ну, мы же помогли воронам вернуться.
Несмотря на то, что в голове у меня стучит, я окончательно трезвею и говорю:
— Вы также помогли Данте забрать трон.
Фибус заключает тело Сибиллы в объятия и помещает подбородок в изгиб её шеи. Он, вероятно, сдвинул свою челюсть, как он это часто делает, и только когда она вскрикивает и пытается отпрянуть от него, он понимает, что щекочет её.
— Если Данте коснётся хотя бы волоса на твоём теле, Фэллон натравит на него своего любимого ворона.
— У меня нет любимого ворона.
Он фыркает.
— Ложь-ложь. Как много лжи.
— Жаль, что она невосприимчива к соли…
Глаза Сиб сверкают, когда она прижимается щекой к груди Фибуса и смотрит на меня.
Фибус тоже смотрит, но как будто в другую сторону.
— Если Данте на кого-нибудь из вас нападёт, Сиб, я гарантирую, что Лор ответит ему тем, что отрубит кому-нибудь голову или пару конечностей. Представь, что будет, если он решит отрубить Регио его член?
— Член — это не конечность, Фибс.
Голос Сиб становится глуше, как будто раздаётся из канализации.
Я бледнею, когда вспоминаю об отрубленной голове Марко, а затем я, должно быть, падаю в обморок, потому что как только мои ресницы взмывают вверх, я вижу Сиб и Фибуса, которые склонились надо мной, сидя на корточках, и гладят меня по волосам, щекам и рукам.
— О, Боги, Капелька. Ты в порядке?
— Очевидно, что нет. Она только что упала в обморок. Зачем ты вообще вспомнил об отрубленных частях тела?
— Потому что я не до конца проснулся.
Фибус помогает мне сесть и держит меня, пока Сиб проверяет мой череп на предмет повреждений.
— Никому не будут отрубать голову или конечности.
— Нам могут отрубить, если мы сломаем человека, который должен снять проклятие Лора.
Сиб втягивает губу, словно всерьёз верит в то, что это возможно.
— Я в порядке. Честно.
— Ты просто упала, словно мешок с картошкой, — говорит Сиб, как вдруг раздаётся стук в дверь. — Войдите!
— Нет, — шиплю я, потому что это может быть Лор. Или мой отец.
На Фибусе надето нижнее белье, а на мне нет. Мне, наверное, стоит его надеть. Я тяну за край рубашки, чтобы прикрыть свои ноги, насколько это возможно.
— То есть, не…
Дверь распахивается.
— … входите, — тихо заканчивает Сиб, глядя на моего посетителя, который отворил дверь кончиками своих пальцев.
ГЛАВА 6
— Твоя будущая спасительница в порядке, — Фибус сглатывает и прячет своё огромное тело за моей спиной.
Поскольку мой друг не является скромником, я решаю, что он боится кары со стороны мужчины, который стоит в проёме моей двери с угрюмым выражением лица, покрытого свежим боевым раскрасом.
— В полнейшем порядке.
Сибилла сжимает моё плечо, впившись пальцами в кожу.
— Так ведь, Фэл? Так ведь?
Смятение моих лучших друзей могло бы вызвать улыбку на моих губах, если бы не присутствие Имоген рядом с Лорканом. Я не разрешаю себе задаваться вопросом, проводят ли они время отдельно друг от друга. Как по мне, они могут проводить вместе каждую чёртову секунду каждой чёртовой минуты каждого чёртового часа.
Пальцы Лоркана скользят по двери с железными шипами, и хотя он не улыбается, его глаза как будто вспыхивают. Вероятно, это всего лишь игра света, потому что солнце, которое светит сейчас сквозь узкие оконные стекла, попадает прямо на его лицо.
— Твои друзья настаивают на том, что хотят попрощаться, прежде чем их доставят к их новому судну.
Он опускает руку, и его наручи мягко проходятся по железным доспехам.
— Как мило с твоей стороны, что ты решил передать мне это сообщение лично. А то я уже было подумала, что у короля есть занятия поважнее.
Уголок его губ медленно приподнимается.
— Едва ли. Тем более, что на сегодня я уже закончил обезглавливать людей.
Резкий вздох Сиб разносится по моим покоям.
— Он шутит, Сиб.
Фибус, должно быть, совсем в этом не уверен, потому что секунду спустя его горячее дыхание начинает ударять в мочку моего уха.
— Так ведь?
— Лоркана называли Алым Вороном. А поскольку его оперение не алого цвета, предполагаю, что он получил это прозвище по другой причине.
Я одаряю Лора холодной улыбкой, прижимаю ладони к гладкому полу, переворачиваюсь на бок, а затем встаю настолько грациозно, насколько это возможно для человека без белья и в мужской рубашке.
Улыбка Лора исчезает, когда я направляюсь к двери.
— Твоя одежда, Фэллон.
Я гляжу вниз на свои голые ноги.
— А что с моей одеждой?
— Твоему наряду как будто много чего не хватает.
— И всё же… это не так. Ты не против подвинуться, Морргот? Я хочу обнять друзей.
Кожа под его татуировкой сдвигается, а затем дёргается, когда он смотрит вниз на глубокий V-образный вырез, в котором моя
