Эндрю его отталкивала.
— А ты уверен, что правильно разговариваешь? Не забывай, они боятся смотрителей, — в течение разговора Эндрю не поворачивался к Деймону, занятый приготовлением бутерброда.
— Может оно и к лучшему. Не отвлекать же их от работы, — чернявый парень, смущённо улыбнувшись, упал в кресло и закинул ногу на ногу.
В комнате, озарённой тусклым мерцающим светом лампочки, застыла напряжённая тишина.
Эндрю не пересекался с Деймоном в Школе, но уже переставал терпеть его характер. Из головы не выходил день, когда этот «порядочный» смотритель застрелил невинного гражданина. И сейчас вёл себя, как ни в чём не бывало.
— Не забудь выключить приборы, когда будешь уходить, — Эндрю расписался в журнале и вышел, прикрыв дверь. Хоть он и рассчитывал вернуться на Фабрику, хотелось побесить напарника нотациями. Деймон сказал ему что-то вслед, но тот совсем не имел желания его слушать.
Вновь задумавшийся Эндрю не заметил расстояния до Отделения по Надзору. Ему хотелось поговорить с учителем. Кажется, он не имел в голове даже определённой темы или вопроса. Просто хотелось поговорить. Поддержки парень больше ни в ком не имел.
— Командир специального отряда сейчас занят. У них планёрка перед операцией, — не поднимая головы ответил секретарь в вестибюле.
Внутри Эндрю что-то ёкнуло. Очевидно, не сегодня.
Он прошёл к атриуму, вяло здороваясь с каждым встречным смотрителем. Дверь туда не была закрыта, и Эндрю краем глаза увидел Конлея Райана, стоявшего у доски и что-то разъяснявшего своим ребятам из специального отряда. Сейчас его нельзя отвлекать. Не сегодня.
Эндрю подумал вернуться на Фабрику. Слегка огорчённый мозг заострил взгляд на вывешенных на доске объявлений бумагах, одна из которых оповещала о продолжающемся расследовании по делу пятого члена революционной ячейки. Улики, найденные в здании церкви, хранились сейчас в Государственном Архиве.
В голове Эндрю искрой промелькнула мысль, отчасти заинтересовавшая его. Теперь он уже не отгонял подобные ей идеи, но всё же старался быть аккуратнее и выжидал подходящего момента.
Запись в дневнике Джерри Орвелла Райана от 01.12.2047
Всё провалилось. Дело моей жизни. Дело их жизней. Уайт и многие другие погибли. Это он, судья, нас сдал. Не называя имён. Хитрец… Черт знает, как, но мы с Гарри выжили и даже не засветились. Нет настроения писать. Правительство ужесточило режим. Детей перестанут учить обращаться с оружием в школах. Вряд ли у кого-то хоть когда-то получится повторить наше выступление… Разве что они привлекут больше людей.
9 глава
Конлей стоял перед зеркалом. Покраснение ещё не сошло с его глаз. Смотритель не без труда расчесал рыжие волосы; накинул первую попавшуюся под руку рубашку. Поверх тёмно-синюю куртку с нашивкой.
Николь всегда выходила из дома раньше Конлея, но сегодня он взялся проводить её. Обнял и поцеловал на прощание.
Плевать на то, что отсюда было куда дальше до Отделения. Ему хотелось пройтись. Это во многом помогало, и он даже учил этому Эндрю. Помогало собраться, настроиться на день, осознать возможные трудности. Хватало времени прогнать в голове столь сладостные, но оставшиеся в прошлом моменты вечера, когда Николь была рядом.
Конлей не помнил, как уснул. Ночью он снова думал с сигаретой во рту. В голову вроде приходили кое-какие идеи и планы.
Он шёпотом выругался. Когда это уже закончится? Когда он сможет нормально жить, не терзаясь мыслями о том, как поступить лучше?
Конлею показалось, что он начинал сходить с ума. Неудивительно.
Верил ли он в свои решения, в то, что это действительно приведёт к спокойствию? Ну вот опять. Снова оно.
Эндрю на одном из уроков спрашивал у Конлея, почему он никогда не сомневается. Неужели у командира спецотряда Райана хватало сил так преподносить свои действия?
Сквозь капюшон Конлей услышал звук проезжающего мимо трамвая. Благо он был недалеко от остановки. Дождавшись, когда машина затормозит, он запрыгнул в неё, кивнул водителю и упал на ближайшее сидение.
Стук колёс заглушал мысли Конлея Райана до главного корпуса Отделения по Надзору.
Когда смотритель отмечался на посту, кто-то сзади похлопал его по плечу. Тот вяло обернулся.
— Командир, есть приказ на повторный обыск штаба нарушителей режима. Вы должны присутствовать, — торопливо произнёс один из участников специального отряда.
Конлей немедля кивнул:
— Ждите меня в атриуме.
Всё-таки ему хотелось закончить начатое.
Около часа потребовалось паре смотрителей во главе с Конлеем, чтобы добраться до здания, которое он и его подельники раньше называли Храмом.
Когда Гарри впервые привёл его сюда, Конлей слегка опешил. Тогда он ещё не подразумевал, что ему придётся стать нарушителем. Революционером. Пусть и несостоявшимся.
Что-то явно было в этом слове. Храм. Чему могли молиться те, кто стремился разрушить порядок? Может самому Хаосу?
Конлей совсем недавно, прочитав дневник своего родного отца, понял, какое отношение имел к этому месту он сам и некогда бывший на его месте Джерри Орвелл Райан. Гарри никогда не рассказывал о нём или его прошлом, хотя они были друзьями. После смерти Джерри Гарри усыновил Конлея и взял в жёны его мать, теперь уже умершую.
Ни от отчима, ни от неё молодой смотритель никогда не слышал рассказов об отце. И только сейчас из дневника узнал, чем они были похожи.
Отец и сын оба стояли на опасном пути революционеров. И оба получили тяжёлые раны, по каким-то причинам сойдя с него.
Конлей толкнул дверь Храма. Внутри царила тишина, теперь вновь нарушенная. Как когда-то он ступил на гладкую плитку. Конлей задумался. А он был здесь не так уж давно, как казалось.
Двое его напарников присутствовали тут при задержании. Без помощи командира они отыскали дверь за алтарём и спустились по лестнице вниз.
Прошлый обыск проходил без участия Конлея. Вполне логично, что ничего стоящего они не нашли. Изъяли зарисовки Эллиота, пару незначительных записей и пустые пачки от сигарет. Фактически их отправили досматривать практически пустое помещение.
Конлей же знал, зачем сюда пришёл. Ему даже не потребовалось обращаться к Гарри, чего он всячески жаждал избежать.
Немного походя по комнате и понаблюдав за своими неумелыми напарниками, он, вполне натурально изображая недовольство и разочарование, со всей силы ударил ногой по столу, на котором раньше располагалась карта Купола. Старый стол из сухой древесины отлетел к стене и опрокинулся на бок. Двойное дно его от подобных сотрясений выскочило, обнажая целую кипу скрытых бумаг.
Когда-то они с подельниками условились не держать документов, которые могли вывести на них, поэтому Конлей не испытывал волнения. Изображая на этот раз удивление, он присел на корточки и, пока смотрители бросились рассматривать созданные для отвлечения
