пресс мне показывать не стеснялась…
«Это разные вещи!» — прокричала я про себя, но вслух не могла. Словно в каком-то замедленном фильме шаги приближались, а Прохор Германович намеренно испытывал мое сердце на стрессоустойчивость. Я задыхалась только от одного представления, в какой позе нас может застать нежданный гость.
— Кстати, — намеренно неторопливо ректор в который раз за вечер прошелся носом по моей шее, втягивая аромат кожи, — духи у тебя отличные. Меня прямо пробирает. Феромоны какие-то? Потом расскажешь, где купила.
Я бы обязательно сказала мужчине, мол, не любитель посторонних запахов. Раздражают они меня, мигрень вызывают! Если бы чужие шаги не замерли за дверью. Пару мгновений, и неизбежное точно произойдет. Даже своим поплывшим мозгом не составляло труда понять, насколько это глобальная катастрофа!
Не было времени и желания больше припираться. Испуганно посмотрев на Прохора Германовича расширенными глазами, полными слез, я молила его прекратить этот ужас. Или, как минимум, позволить привести себя в порядок.
— Ты чего, а? — от незнакомой мне нежности в голосе человека, наверняка даже слова такого не знающего, стало совсем не по себе. Он закрыл свободной рукой мою кожу, потрепав большим пальцем за щеку. — Никто не увидит твои персики… Кроме меня, естественно.
Я даже знать не хотела, о чем он толкует, потому что чужая ладонь таки упала на ручку двери, та принялась прогибаться. Все ниже и ниже, в такт моему в конец замершему пульсу. Секунды тянулись вечность, в легкие будто кто-то залил свинец. Зажмурившись что есть мочи, я уже ждала самого худшего, как произошло ЭТО.
Холодный, стальной, пробирающий до костей громкий звонкий голос ректора вуза разверз помещение, будто лезвие кинжала:
— Я запрещаю вам входить!
Ничего особенного… Казалось бы, обычное предложение, но оно словно обладало какой-то магией. Особой силой, способной растворять металл. Желание бежать, прятаться, спасаться стало чем-то на уровне инстинктов. Человек за дверью тоже ошарашенно остолбенел.
— Я сейчас вернусь, — вполголоса прошептал уже мне Прохор Германович, — не смей ничего менять. Хочу застать тебя в той же позе.
Не обращая никакого внимания на мой шок, тот спокойно спрятал возбужденное достоинство обратно в брюки, что вышло с трудом, и даже заботливо ножки мне помог сдвинуть. Находясь под огромным впечатлением от способности ректора доводить до отчаянья голосом, ожила, лишь когда он вышел за пределы кабинета. Причем сделал это так, чтобы гость даже заглянуть внутрь не смог.
— Слушаю вас? — услышала я голос ректора, затем спрыгнула со стола, умостившись в кресло, поджимая под себя ноги. Только сейчас поняла, какой напряженной была последние минуты. И сейчас, стоило выдохнуть, силы покинули тело словно по щелчку пальцев. — На каком основании вы вторгаетесь в мой кабинет? Прошу заметить, без стука и предварительного предупреждения.
— Ой, так вы на месте, да? — пролепетал охранник, заставляя хмыкнуть. Когда он нужен — спит. Когда нет — тут как тут. — А я слышу, что-то упало в кабинете… Думаю, дай проверю… Не вор ли, а то мало ли… Времена у нас нынче…
— Вопрос тот же, — перебил его Прохор Германович. Даже по тону чувствовалось — мужчине не терпится вернуться обратно. Закончить незавершенное дело.
Умостившись головой на спинке, прикрыла глаза и тут же стала погружаться в пучину покоя и нирваны.
— Вы же сами понимаете, лучше лишний раз проверить… — растерялся охранник, едва ворочая языком. — Можно я таки проверю, как дела внутри обстоят? Вам же спокойнее будет, да и мне…
— Вы сомневаетесь, что я смогу за себя постоять? Нет, ваша помощь здесь не требуется. С тем, что происходит в моем кабинете, я могу справиться сам без каких-либо затруднений, — без капли колебаний отмахнулся Прохор Германович. Кажется, он говорил что-то еще, но… Я просто заснула. Так быстро, как никогда ранее, и так же крепко.
Глава 4
Я проснулась резко, шею прострелило так, что слезы из глаз брызнули. Вместо подушки под головой лежал свернутый калачиком маленький зеленый плед. Пользы от него особой не было, лишь слегка смягчал острые углы быльцы дивана.
Сев на «постели», я скинула с себя объёмный мужской пиджак, тот упал прямо на зеленый ковер. Перед глазами все плыло, сознание было неясным. Разминая шею, я пыталась понять, что вообще происходит и где нахожусь.
— Вообще-то, — мягкий хрипловатый баритон вторгся в мой внутренний мир, как гром среди ясного неба. Я вздрогнула, с ужасом и растерянностью проследив за тем, как Прохор Германович наклоняется и поднимает пиджак. Аккуратно расправляет плечики и вешает на специально отведенную вешалку из красного дерева. — это стоит целое состояние.
— И что? — выпалила первое, что пришло в голову, но тут же спохватилась: — Не я его на себя накинула.
Или я?.. На это вопрос ответа пока не было. Порядком мутило, воспоминания возвращались дозированно. То, как принесла чай Прохору Германовичу и тот устроил мне допрос с пристрастиями. Но… КАКОГО ЧЕРТА Я СПАЛА В ЕГО КАБИНЕТЕ?! Какого черта он тоже здесь?!
— Да, это сделал я, — согласно кивнул тот, вдруг поворачиваясь ко мне и осматривая пристально и надменно. — В таких случаях надо быть еще более благодарной, чем обычно.
Мне не нравилось, как его безумно светлые глаза прожигали во мне дыру, бросало в дрожь. Даже глядя себе под ноги, я ощущала внимание ректора.
— Что же, — пошатываясь, решила разобраться в происходящим ЗА пределами данного места и одной, посему вскочила на ноги, голова тут же закружилась, в глазах потемнело. — Пойду я, наверное.
Прохор Германов возник из ниоткуда, удерживая за талию, не давая повалиться с ног. Он испуганно посмотрел мне в глаза, там читалась непонятная мне озабоченность. Мужчина почти мгновенно согнал эту лишнюю эмоцию, убедившись, что я уже в порядке. Только руки с талии почему-то не убрал.
— Думаешь, — с мерзким сарказмом процедил тот, сдавленно смеясь, — я буду тебя уговаривать остаться? Наивная ты душа, Ольга.
— А?.. — стало
