народ не восставал, аширами избрали только мужчин. И так было положено начало равноправного общества.
Но жизнь у аширов… опасная, сложная и не всегда долгая. Особенно без пары. И к счастью, почти все наши действующие хранители нашли своих половинок, и теперь… Так что тогда с барьером, если аширы становятся сильнее?
Я не успела дальше развить эту мысль, так как пришла мама. Я сразу же села, пододвинув колени, спрятанные под пледом, к груди.
— Не дуйся, я просто волнуюсь. — мягко сказала мама, сев на кровать. — Милая, я не хотела тебя обидеть. Знаю, что ты у меня ответственная, и доверяю тебе. Я просто хотела подстраховаться, на случай, если..
Она не стала заканчивать предложение, но я и без этого ее поняла. И на душе стало еще гаже.
— Прости, малышка.
Я все же заговорила, мой голос звучал тихо, обиженно.
— Меня ранит одна мысль о том, что ты думаешь, что я могу по собственной воле..
— Я такого не думаю, глупышка. Дело в твоих… провалах. Но раз ты сказала, что с ними покончено, думаю, можно не волноваться.
— Но ты все равно будешь. Я тебя знаю.
— Ты мой ребенок, как иначе?
— Мам, мне 19.
— Да, да, ты у меня уже взрослая. — она погладила меня по голове, и я едва не замурлыкала. — Я точно могу оставить тебя с мальчиками?
— Ма-а-а-ам! — застонала я, запрокинув голову.
— А если вы друг друга поубиваете? Мы же с Эриком видим, какое напряжение витает между вами.
— Вы преувеличиваете. Мы просто немного поругались, когда я вернулась. — слукавила я.
И ощутила болезненный укус совести. Ненавижу лгать маме. Но если не хочу повторения прошлого, придется крутиться и не так. А если сказать правду..? Нет. Тогда отношения в семье напрочь разрушатся. Я не хочу этого.
Это раньше бы даже смешение одинаковой крови не привело к последствиям, а сейчас наш народ стремится быть ближе к людям, а потому… потому жить становится сложнее.
— Ладно, уже поздно. — мама поцеловала меня в лоб. — Звони мне каждый день! И на мои звонки отвечай!
— Ты звонишь больше 10 раз!
— Лени!
Я раздраженно застонала и протянула:
— Ладно.
— И кстати. — сказала мама, когда уже была у двери. — Даррелл все-таки решил пожить некоторое время в своей квартире.
После этой новости я так и не смогла уснуть и утро встретила помятая, не выспавшаяся и злая. Чертовски злая! Даже кофе с огромным количеством сахара и супер-шоколадным пирожным не помогло.
Так и не доев десерт, я поморщилась и отодвинула от себя чашку. В этот момент дом сотряс громкий рев.
— Мелкая!
И чем я не угодила ему в 8 утра? Я слезла с высокого стула, собрала грязную посуду и опустила ее в раковину, чтобы помыть. В тот момент, когда я включила воду, в кухню влетел Ник.
— Что это?! — он едва ли не засунул мне свои домашние тапочки в лицо.
— Твои тапки. — я принюхалась. — Ты их пометил? Лучше так не делай — воняет.
— Прибью! — оскалился он.
— И не рычи на меня, я не в духе. — я принялась вытирать помытую посуду. — Надаю тебе этими вонючими тапками по морде.
— Ты… — он закрыл глаза и стиснул челюсти так крепко, что я услышала скрип зубов. — Если еще раз твой облезлый уродец тронет мои вещи, я оторву ему голову.
— Ага, а потом я оторву тебе яйца. — сказала я, поставив вытертый стакан на столешницу и повернувшись к Доминику лицом. — Только тронь моего Злобика, и больше ни одна самка не посмотрит на тебя. Это я тебе гарантирую.
— Угрожаешь? — сощурился он.
— Излагаю факты. — я повесила полотенце ему на плечо и подошла к холодильнику.
Достала оттуда помидоры, редис, зелень и сметану. Думала сделать салат, каким часто кормила меня бабушка Агата. Может, еще пожарить картошечки?
— Ты изменилась. — уже без раздражения сказал Доминик.
Я мельком обернулась на него. Парень оперся задницей на столешницу и скрестил руки. Полотенце так и весело на его плече. Кстати, я только сейчас заметила, что он был без майки. И зря. Лицо сразу вспыхнуло, а в голову полезли идиотские мысли.
Я отвернулась.
— Пришлось. Такую, какой я была раньше, наш мир меня не примет. Пережует и выплюнет.
— Мы бы тебя защитили.
— Ты это сейчас серьезно? — я усмехнулась, когда Ник поджал губы и отвел взгляд. — Вы вдвоем вообще меня не замечали. Я существовала для вас только тогда, когда доставляла проблемы.
В тишине я занялась нарезанием овощей. Ник не уходил. Я так же остро чувствовала его взгляд, как и тогда у Источников, и из-за этого у меня волоски вставали дыбом. Хотелось куда-нибудь спрятаться. Но я не позволяла себе сбежать.
— Дар уехал. — сказал парень вдруг.
— Знаю. И не понимаю, зачем.
— Больше не собираешься прыгать к нему в кровать?
Нож застыл в воздухе. Я медленно обернулась к Доминику, но вместо того, чтобы послать его на хрен, улыбнулась и сказала:
— Зачем? Есть твоя. — и отвернулась.
Мне подумалось, этот раунд словесных атак я выиграла, но нет. Я поняла это в тот момент, когда кожей ощутила тепло Ника, подошедшего ко мне слишком близко. И зверь об этом даже не сообщил. Я не услышала и не почувствовала.
Он не трогал меня, но был о-о-очень близко. Дышал мне в затылок. Дыхание его было горячим, и оно творило с моим телом нечто такое, что не подавалось логическому объяснению. Меж ног стало жарко, и я стиснула бедра.
— Следи за словами, мелкая. Если не хочешь, чтобы я воспринял их всерьез.
Он едва-едва коснулся моей спины и ушел, оставив меня в разрозненных чувствах. Я еще какое-то время смотрела на дверь, выслушивала скулеж зверя и думала над тем, каким способом убить этого волка.
К счастью, больше я его не видела. Он скрылся до того, как проснулись родители. Прощалась я с ними одна. Ну, как прощалась… Просто провожала, выслушивала мамины требования, обещала все их соблюдать и клялась в том, что буду вести себя как примерная девочка. Коей я уже давно не была.
Нет, в постель к сводным я не полезу. Еще не настолько отчаялась. Но если захочу развлечься с кем-нибудь другим, точно не стану себе в этом отказывать. К тому же у меня на сегодняшнюю ночь были горячие планы с подругами. Маме обо всем этом знать было необязательно. Да и я не обещала, что пить не буду.
— Ты уж там присматривай за ним. — обняв маму, сказала ей я, имея в виду Эрика, на которого смотрела. — А то
