задумана в Берлине.
- Я уезжаю, Вернер, сейчас на станцию Скрибовцы, - сказал он Херсману. - Со мной поедет Бенкман. С вами останется Густке. Если понадобится помощь, он к вашим услугам. Но прошу учесть, у него есть и свои дела - мое прежнее задание. Так что, если можете справиться своими силами, не отвлекайте его без особой нужды. А сейчас давайте прикинем, что мы может скомбинировать вокруг этого лесника!
Эрлингер опаздывал и поэтому не стал слушать расплывчатые предложения Херсмана. Он предоставил своему подчиненному даже больше инициативы, чем на это рассчитывал сам штурмбанфюрер. Более того, Эрлингер заявил, что окончательно не продумал вопрос, как быть с лесником: привлечь ли его к сотрудничеству, тем более что отрицательных характеристик на него нет, или использовать как-нибудь по-иному.
- А вы не допускаете третьего? - задал вопрос Херсман.
- Что именно?
- То, что лесник уже давно работает на русских?
- Не думаю. По документам, которые вы прочли, видио, что его хутор все время находился в поле зрения наших властей. Никаких связей с партизанами. Я считаю, что те два - не в счет. Они случайно зашли к леснику, и он с ними не связан. После этого инцидента, как я уже говорил, за лесником наблюдали постоянно, а потом, по моему указанию, периодически. Партизан не было. И вот - самолет и высадка группы. Я не уверен, но допускаю, что русские в Москве вспомнили о леснике, который живет в стороне от дорог, одиноко, и решили использовать его дом как базу. Но русские далеко, во всяком случае пока еще далеко, а мы близко, и лесника, может быть, и можно будет уговорить на сотрудничество с нами. Вспомните, он ведь бывший кулак, был репрессирован. Так что ему ближе к нам, чем к ним, хотя, возможно, русские тоже на что-то рассчитывают. Но я спешу и не буду навязывать вам свое мнение - решите сами. Не забудьте, однако, что наблюдение за хутором надо организовать обязательно и обязательно скрытно. Я свяжусь с вами с дороги, если же не вернусь сюда, то проеду прямо в Минск.
- Счастливого пути!
«РАЗВЕДКА И ЕЩЕ РАЗ РАЗВЕДКА!»
Удачно форсировав с группой реку севернее дороги Белица - Желудки и вновь войдя в лес, Киселев решил дать всем отдых. Установив дежурство, подкрепившись сухим пайком, чекисты, выбрав места посуше, заснули. Отдых был необходим не только потому, что чувствовалась сильная физическая усталость, но и потому, что группа подходила к месту явки, назвать которую абсолютно надежной было нельзя.
Что ждет их на хуторе лесника? Их товарищи и отдых или засада и бой? То, что вести всю группу сразу на хутор нельзя, было ясно. Но даже и направляя разведку, а лучше - организовав длительное и тщательное наблюдение за хутором, вся группа будет оставаться в напряжении и, по сути дела, без отдыха, так как бойцов осталось только шестеро. Поэтому отдых перед выходом в район хутора был просто необходим.
Однако, хотя сменился уже второй дежурный, Киселев не мог заснуть сам. Он еще раз анализировал действия после посадки в самолет, требовательно спрашивал себя, правильно ли он сделал, решив идти к леснику. Ведь у него имелись еще две явки - в Скрибовцах и Лиде, не считая возможности выхода к партизанам.
…Итак, первое задание группы - разведка. Собственно говоря, и второе задание - изучение транспортных магистралей и линий связи на предмет будущих диверсий - тоже разведка. И последнее задание, которое дал ему генерал, - выявление фашистской агентуры, немецких «консервов», которые враг собирается оставить на нашей земле для работы в будущем, - тоже разведка.
Выполнить все эти задания, находясь в лесу, без связи, без возможности легализовать несколько человек в населенных пунктах, практически немыслимо. Правда, есть возможность связи с Центром через партизанский отряд «Октябрьский», но соединиться с отрядом, так же как и выйти потом из зоны его действия, с его лесной базы, - это значит рисковать группой, так как немцы, вероятно, блокируют предполагаемую зону нахождения отряда. Нет, соединение с отрядом - это, как говорил генерал, только в крайнем случае, когда не останется другой возможности.
Если оставить двух или трех человек в Скрибовцах без связи с Центром, без базы для остальных чекистов, то это не обеспечит выполнения главного задания - разведки. Только постоянная база может создать все необходимые условия для выполнения поставленных задач.
«Пожалуй, все верно, - подумал про себя капитан. - И для этого надо как можно дольше не обнаруживать себя перед немцами. Сутки после выброски показали, что наша шестерка противником не обнаружена. Видимо, внимание фашистов было отвлечено первой группой. Тем более мы должны принять все меры предосторожности, чтобы не обнаружить себя при выходе на явку у лесника. Следовательно, за хутором надо сначала внимательно понаблюдать. Вот этим мы и займемся». Это была последняя мысль Киселева. Он сразу, как бы провалившись в глубокую яму, уснул…
Но рассуждения капитана относительно того, почему его группе было запрещено проведение диверсий, были правильными только частично. Он не знал, что и партизанские отряды резко сократили по указанию штаба партизанского движения диверсионные операции на дорогах. Ставка Верховного Главнокомандования готовила операцию «Багратион» в Белоруссии и одновременно предпринимала определенные меры по дезинформации противника, стараясь заставить его поверить в новое летнее наступление Советской Армии, которое якобы будет предпринято на Украине.
Скрытная подготовка войск к операции «Багратион» ввела в заблуждение гитлеровскую ставку, ошибочно полагавшую до самого последнего дня, что летнее наступление Красной Армии будет предпринято не в Белоруссии, а на южном направлении, в связи с чем туда были переброшены крупные резервы.
Вопрос о проведении массовой операции «Рельсовая война», которая учитывалась Ставкой Верховного Главнокомандования как один из факторов первостепенного оперативного значения, оказался очень сложным. Активные действия партизан на транспортных магистралях немцев в Белоруссии, в тылу группы армий «Центр» могли бы показать, противнику, что именно здесь будет наступление, а это позволило бы немецкому командованию подтянуть резервы и усложнить наступательные операции советских войск.
Учитывая это, было решено нанести массовый удар по коммуникациям и линиям связи немцев с целью их дезорганизации лишь перед самым наступлением, в день «икс». А пока свернуть диверсионные операции партизан, чтобы не настораживать противника, вести только разведку и изучение объектов, по которым в день «икс» должен наноситься удар.
Лишь 8 июня 1944 года директивой ЦК КЩб)Б № 1972 было дано указание всем партизанским отрядам и бригадам Белоруссии тщательно подготовиться для нанесения мощных
