с криком от ужаса. Заглянув еще глубже, Аггуль не столько увидела, сколько ощутила едва уловимое стремление помогать другим людям, знакомым и незнакомым. Однако эти мысли были спрятаны Энки так глубоко, что возможно разглядеть их могла только старейшина ко Арджит, обладающая древними знаниями.
Устало откинувшись на спинку кресла, Аггуль отложила последнюю изученную бумагу. Спина и руки ныли, старейшина чувствовала усталость, от которой нельзя было избавиться. Аггуль ко Арджит предвидела неминуемый конец. Ее тело не выносило нагрузки и сопротивлялось работе по 16 часов в сутки. Телу хотелось отдыха, но дух не позволял. Возможно, если бы Аггуль взяла передышку, она почувствовала бы облегчение. Но старейшина не могла себе этого позволить. Слишком много ей предстояло сделать.
«Мне нужен всего лишь год. Один год», — думала она.
Стук в дверь отвлек ее, и, крикнув «Войдите!», Аггуль приняла соответствующее положение, чтобы даже слуги не догадались, как ей плохо.
В комнату вошел Магур. Поклонившись, он сказал:
— Извините, что помешал вам.
— Не стоит, Магур. Как дети?
— Госпожа Айа и госпожа Хина уже спят.
— Хорошо. Как их успехи?
— Все учителя хвалят их за трудолюбие. И, позвольте, госпожа, отметить необычайный дар госпожи Айи.
— Ты присматриваешь за ними, Магур, хотя прямого приказа не получал. Я тебе очень благодарна, — сказала Аггуль, — дар Айи я увидела сразу, — продолжала старейшина, — девочка очень талантлива. А как же Хи? Ничего не заметил?
— Пока не могу сказать ничего определенного, госпожа.
— Ну что же, подождем. Им не обязательно всем иметь дар. Я выбрала их не поэтому.
Аггуль тяжело вздохнула, вспоминая свои недавние мысли, и чувство острой вины снова подтачивало ее сердце.
— Как остальные? — спросила Аггуль, стараясь не обращать внимание на ноющую боль в левой руке.
— Госпожа Эрра еще в библиотеке. Естественно, в первой секции.
Аггуль ухмыльнулась в ответ. Она помнила тот момент, когда показывала детям библиотеку. Как и ожидалось, наибольшее впечатление она произвела на Эрру. Девочка бросилась рассматривать корешки книг, постоянно восклицая что-то. И Аггуль потребовалось немало сил, чтобы вытащить Эрру из здания. Аггуль представила лицо Эрры, если бы она узнала, что таких секций в доме ко Арджит на самом деле десять, причем первая самая маленькая.
— А Энки? — задала вопрос Аггуль, уже зная ответ.
— Он в своей комнате. После прогулки он навестил своих младших сестер. По-моему, молодой господин что-то купил им в городе. Затем он ушел в свою комнату и не выходил. Возможно, уже спит…
— Нет, он не спит… — прошептала Аггуль, но внимательный слуга ее услышал. Его эманации Аггуль ощущала лучше всего. Возможно, потому что думала о нем больше, чем о других.
— Хорошо, что они начинают дружить. Не смотря на разницу в возрасте, мне бы хотелось, чтобы они были вместе. Это им пригодится. Узнай, что он им подарил, — Аггуль посмотрела на слугу и тот, поняв, что разговор окончен, поклонился и вышел.
«Надо же, Энки впервые принял деньги…».
Как только дети появились в доме, Аггуль отдала приказ еженедельно выделять им определенную сумму на личные расходы. Так как Айа и Хи часто выходили в город, то сначала сдались они, поначалу удивляясь, зачем им столько денег. Однако их траты рассмешили Аггуль. Вездесущий Магур доложил, что девочки долго стояли возле витрины с платьями, но отдали всю свою недельную долю нищим возле городского храма. И вот теперь Энки…
«Ну, что же, это только первый шаг…».
Глава 9
— Итак, в преддверии первого бала, я бы хотела ввести вас в курс дел, происходящих в нашей семье, — так начала Аггуль очередной урок со своими детьми, — сегодня я расскажу вам о возникновении нашей семьи, причем абсолютно беспристрастно, освещу все минусы и все немногочисленные плюсы.
Все четверо детей сидели напротив пожилой женщины и внимательно слушали ее. И, хотя Айа и Хина не должны были присутствовать на балу в силу их возраста, девочкам также была интересна эта тема, и они старались не мешать старшим.
— Ко Арджит — одна из наиболее влиятельных семей в нашей стране. Арджит значит «непобедимый». Такого титула был удостоен наш предок за особые заслуги перед императорским домом. Так говорят книги и летописи. И это полная чушь, — спокойно сказала Аггуль.
Эрра подняла удивленный взгляд и переглянулась с Энки. Айа и Хина затаили дыхание. Все дети понимали, что сейчас они начинают познавать тайны семьи, и тайны отнюдь не приятные. Благородство может иметь и обратную сторону.
— Считается, что члены императорской семьи — потомки Богов. Они очень сильны, это правда.
— Чем же они сильны? — не удержалась Эрра.
— Об этом вы узнаете, когда достигнете совершеннолетия. К сожалению, сейчас я не могу ничего вам сказать точно, — ответила Аггуль, — всего существует 8 благородных семей. Их основная задача — поддерживать власть императора и всячески помогать его дому, выполнять приказы и поручения. Даже незначительная прихоть воспринимается нами как огромная честь. И такую честь нам однажды оказали, — грустно проговорила старейшина, — юный, некогда, император, властный и жестокий, захотел одну из благородных девушек. Эта девушка была воистину прекрасна, но вместе с красотой в ней сочетались мудрость и скромность. Она не захотела стать очередной наложницей, не поддалась на уговоры и лестные посулы. Стоит отметить, что ее семья полностью ее поддерживала и была готова к последствиям. Император, разгневанный ее отношением, призвал своего ближайшего слугу и приказал унизить, очернить дом, противившийся ему. И слуга выполнил его приказ. Ведь это была большая честь, — горько усмехнулась Аггуль, — слуга долго и тщательно обдумывал свой план и в итоге нашел решение. Медленно, в течение многих месяцев он воплощал его. И, когда семья девушки успокоилась, ошибочно подумав, что угроза миновала, произошел взрыв… За эти месяцы случилось следующее: те, у кого не было своего дома, те, кто по каким-либо причинам остался один, без родственников, преступники, бездомные потеряли право носить имя. Стали отверженными, мусором. За короткий срок были приняты соответствующие указы, и убийство подобных людей стало восприниматься обществом благородных как необходимая мера для поддержания стабильности. Уж слишком много средств тратилось на сирот…
Дети заметили, как нахмурилась Аггуль. Казалось, она постарела на несколько лет. То, что она говорила им, требовало больших усилий.
— И, когда люди свыклись с положением, произошло главное. Семью девушки обвинили в том, что они укрывают безымянных, а саму девушку назвали одной из отверженных, не дочерью главной ветви, а лишь отщепенкой, принятой из щедрости. Доказательства тоже нашли. Точнее, умело создали. В те времена считалось, что отверженные приносят неудачи и болезни, что тоже был
