своего выпендрежа.
– Как скажешь умнейшая из женского рода.
– Ладно брат хватит ерничать, пошли в зал.
– Сейчас разденусь, вот те бутылки иди пока разлей.
– Хах не поскупился.
– А то, перед таким профессионалом не хочется падать в грязь лицом.
Я быстро разделся, повесил одежду в шкаф, отбил пять кошке на входе и прошел в зал.
– Ох ты ж, да у тебя и стаканы для виски есть, я думал у тебя водятся только пивные кружки.
– Не только, но их даже очень в достатке. Расскажешь поподробнее что приключилось в автобусе?
– Да нечего особо рассказывать, говорю же сумашедшая бабка докопалась с ничего. Видите ли, прошел мимо нее и не хотел платить, а я просто ее не заметил.
– Скорее всего она просто рассмотрела в тебе говнюка и решила действовать на опережение – Сказала Лина.
– Возможно, не спорю, но все мне говорят, что лицо у меня вполне располагающее.
– Как у маньяка.
– Будет вам ребята, хватит сраться на ровном месте.
– Хозяин барин, а для женщины так вообще царь и бог. У меня только одно замечание, не называй нас ребятами, ты же еще не дед.
– Вонючий сексист, когда же ты наконец забудешь сюда дорогу. – Настырно продолжила срач Лина.
– Что-то ты дорогуша, напротив, я люблю и ценю женщин, что бы мы делали без вашей красоты и наивных взглядов, смотрящих на нас с восхищением, когда мы занимаемся делами.
– Сексист и нарцис.
– Не начиная Каль – Пока Лина ушла на кухню зачем-то там, Македон шепнул мне на ушко – Она сейчас стала активной феминисткой, так что по аккуратнее с такими шуточками.
– О чем шепчетесь?
– А ты у нас оказывается теперь феминистка. И каких же прав тебе не хватает в нашем, как бы вы выразились, сосисочном мире.
– Господи, вот почему, когда ты открываешь рот, в мыслях непроизвольно всплывает только одно слово – мудак.
– Сам задаюсь этим вопросом, но я так и не услышал ответа.
– Много чего, женщин ущемляют по всем фронтам. Домашнее насилие, малое представление в правительстве, объективизация женского тела.
– Ох, тяжелый случай. Из всего выше названного реальная проблема только лишь домашнее насилие, но оно работает в обе стороны, так что это не только ваша проблема. – Я был готов говорить что угодно, лишь бы позлить ее.
Наши отношения не заладились с первого дня знакомства. Но виновата в этом она. Когда мы Македон собрал нас вместе, она заставила его надеть рубашку и соблюдать манеры за столом. Как понимаете, такое посягательство на наше полностью отвергающие все правила этикета, стиля и нормативной лексики общения довело меня до белого каления. Молчать я не стал и нажил себе врага. Но даже здесь я одержал маленькую победу, быстренько привил ей наш стиль общения, теперь общается она не хуже сапожника, но нам все же уступает. В общем, умудрился испортить девочку.
– Ага, ты посмотри на состав правительства, одни мужики, при чем такие же сексисты как ты.
– Там одни мужики, просто потому что женщинам, большинству разумеется, интереснее растить детей, следить за модой и так далее.
– Стереотипное мышление тупого альфа самца.
– Нет милочка факт. Мужчины более психически устойчивы, сосредоточенны, не распыляются на мелочи. И заметь я не отбрасываю идею присутствия женщин на правленческих постах, просто не найдется их столько, с такими качествами, чтобы заполнить весь управляющий аппарат.
– Все ты меня достал, извини дорогой, но сиди с ним сам, а я спать. Люблю тебя.
– Я тебя тоже – Сказал Македон, плотно обосновавшейся под ее здоровым каблуком.
– Ну и зачем ты так? – Друг уже обращался ко мне, когда его чокнутая подруга со всей дури херанула дверью, да так что аж стекло внутри задрожало.
– Она сама начала, я тут ни при чем. Я всеми силами пытался сделать наш спор конструктивным, чтобы она смогла мне доказать свою точку зрения, ты же знаешь я всегда готов узнать что-то новенькое. Но она сама уходила в тупое безосновательное, без аргументированное отстаивание позиции.
– Ладно, хер с ним, она сказала, что любит меня значит не обиделась, а другого от вас двоих я и не ожидал.
– А как ты вообще к этому относишься? Надеюсь тебя в это не втянули?
– Ты что смеешься, я в такое дерьмо никогда не полезу, просто в девочке все еще играет юношеский максимализм. И она имеет право, ей всего двадцать два, вспомни нас. (Это правда, в двадцать один мы были на втором курсе универа, тогда только начинался запой, продлившейся до четвертого курса. В те времена мы серьёзно задумывались над социалистической революцией, а самое худшее мы придерживались сталинских идей насчет устройства государственной машины. Даже страшно вспоминать то время, благо мы были вечно пьяны и всерьез ничего не могли сделать.) Никак не может успокоится. В один день она пастафарианка, в другой веган, о как я страдал в этот период. Мне серьезно снился хороший кусок мяса, стейк из закусочной на углу пятой и шестой.
– Ты про стейки Аида, да лучшее мясо на свете. Ничего в жизни вкуснее не пробовал.
– Именно, каждый день мы с ней гуляли возле него, там парк как раз недалеко. Я думал, что слюной своей затоплю весь город. Каждый раз меня обругивала, мол грязный убийца животных, как ты можешь смотреть на это. Но, пожалуй, лучшее свойство этого максимализма – быстро надоедает, так что уже через месяц мы пошли туда, и я нажрал за все месячные невзгоды. И феминизм этот тоже явление временное надо всего лишь потерпеть. Творческая душа, она такая, не зря же она чуть ли не лучший дизайнер в этом городе.
– Надеюсь ты прав, она как никак девочка практически взрослая. Вдруг это осмысленный взвешенный выбор, который она сделала, взвесив все за и против. Тебе придется вечно мириться с этим и ее «тонкой душевной организацией». Да бы избежать такой возможности, предлагаю прямо сейчас пойти и найти тебе новую бабу, помоложе.
– Заткнись, я люблю ее и слишком хорошо знаю. Пройдет, поверь. А про поиск новых баб больше никогда не зарекайся.
– Ладно, но если все же не пройдет, то звони мне. Я знаю, как тебя спасти из ее лап. Если ты конечно не надумал прожить с ней всю жизнь. Кстати говоря твое утверждение о любви меня пугает. Сколько вы уже вместе?
– Четыре года и почему нет. Мы идеально сжились, мы понимаем друг друга.
– О боги, ты плавно становишься членом еретического клуба женатиков. С таких речей и начинается посвящение.
– Да ладно тебе,
