ли? Предупредила ли она меня, потому что я помог ей собрать её книги? Нелепо. Жизнь и смерть не должны висеть на таких ничтожных ниточках.
И всё же я ходил невредимый, в то время как мои друзья приехали сюда на машине скорой помощи.
Что ж, кто бы ни устроил аварию, ему это с рук не сойдет.
Я бы позаботился о том, чтобы Адель рассказала полиции всё, что знала.
Дверь в отделение неотложной помощи открылась, и мой отец вошел внутрь. Он раскраснелся, его волосы были в беспорядке, как будто он провёл по ним руками. Я не ожидал увидеть его здесь, даже не сказал ему, что случилось. Он подошел к секретарше, не заметив меня.
— Я слышал, что произошла автомобильная авария. Мой сын был…
— Папа, — позвал я.
Он обернулся, увидел меня и вздохнул с облегчением.
— С тобой всё в порядке.
— Да. Меня не было в машине.
Он не стал комментировать это, просто подошел, всё ещё испытывая облегчение. Он сел на стул рядом со мной и притянул меня в объятия. Я прижался к нему, нуждаясь в утешении.
— Меня не было в машине, — повторил я. В этом предложении было так много смысла.
Счастье. Чувство вины. Благодарность. Гнев.
Папа выпрямился и оглядел меня так, словно всё ещё не мог поверить, что я в безопасности.
Мне было стыдно, что я не позвонил ему, чтобы сообщить, что со мной всё в порядке, но я не думал, что он будет волноваться.
— Кто рассказал тебе о катастрофе?
Он непонимающе посмотрел на меня, как будто вопрос не был задан, а затем сказал:
— Звонил кто-то из полицейского управления. Когда они узнали, что в этом замешаны твои друзья, они подумали, что ты тоже.
Он вздохнул и покачал головой.
— Я так рад, что они ошибались.
Я понизил голос.
— Мне нужно поговорить с тобой о несчастном случае.
Я указал на дверной проем, и мы с папой вышли наружу. Оказавшись там, я рассказал ему об Адель, о том, что она сказала, и о том, как она удержала меня от отъезда с моими друзьями.
Гневный румянец залил его лицо, а губы сжались в тонкую линию.
— Где живёт Адель? Я пойду туда прямо сейчас и выясню, как она замешана в этом и что она знает.
Я пожал плечами.
— Я не знаю. Она только что переехала сюда.
— Она что, водится не с той компанией? У неё неприятности?
Если в школе и была группа, которая любила резать тормоза или таранить машины, я об этом не знал.
— Насколько я могу судить, она тихая.
Папа несколько мгновений ничего не говорил, просто смотрел на дверь, крепко сжав челюсти. Я предположил, что это его версия шока. Он никогда не терялся в словах. Наконец, он положил руку мне на плечо.
— Я поговорю с шерифом, и мы докопаемся до сути, — он убрал руку. — Какое-то время будь особенно осторожен. Никуда не ходи один, хорошо?
— Почему? — спросил я.
— Просто не надо. Нет, пока это дело не будет улажено.
Его слова были далеки от обнадеживающих, но это было нормально. Мне не нужны были утешения. Я хотел справедливости.
ГЛАВА 5
Адель
Звонок в дверь разбудил меня в 7 утра, вот и всё, что я сделала за выходные, чтобы выспаться. Я, спотыкаясь, выбралась из кровати и направилась в гостиную. Тётя Шерил, должно быть, рано вернулась домой со своей конференции и потеряла ключ от дома или что-то в этом роде. Никто никогда не приходил ко мне, а для продавцов было слишком рано.
Если бы я была более бодрой, то, возможно, поняла бы, что если бы тётя Шерил потеряла ключи, она не смогла бы доехать домой на машине.
Я открыла дверь и обнаружила на пороге полицейского средних лет. Это достаточно быстро меня разбудило. Он показал мне значок.
— Вы Адель Хансен?
— Да.
«Что-то случилось с тётей Шерил», — подумала я.
Вот почему полиция появляется на вашем пороге — чтобы сообщить ужасные новости. Я крепче сжала дверную ручку, ожидая.
— Я пришёл поговорить с вами об автомобильной аварии, которая произошла прошлой ночью.
— Где она? С ней всё в порядке?
Офицер на мгновение замолчал, рассматривая меня более внимательно. — Кого ты имеешь в виду?
— Моя тётя. Шерил Хансен.
Суровое выражение лица офицера не изменилось.
— У вас есть основания полагать, что ваша тётя попала в аварию?
— Я… — этот вопрос застал меня врасплох. — Нет. Я просто… Полиция обычно не выезжает на дом, если только не случилось что-то плохое.
Он раскрыл блокнот и щелкнул ручкой.
— У меня есть несколько вопросов по поводу автомобильной аварии с участием трёх ваших одноклассников. Молодой человек сообщил, что прошлой ночью вы предупредили его, что произойдет что-то плохое.
Ты не дала ему сесть в машину с другими мальчиками.
— Взгляд офицера поднялся на меня. Через несколько минут они попали в серьёзное столкновение. Не хотите ли вы рассказать мне, что вам известно об этом инциденте?
Мои колени ослабли. Я была так сосредоточена на сохранении жизни Леви, что не подумала о том, что кто-то ещё может пострадать.
— С остальными всё в порядке? Что случилось?
— Другая машина оставила место происшествия, — сказал он с ноткой обвинения в голосе. — Мальчики сейчас в больнице. У меня нет больше информации, кроме этой.
Я поднесла руку ко рту, содрогаясь от тяжести его слов. Я должна была сделать больше, чтобы остановить остальных. Я должна была придумать какой-нибудь способ удержать их всех от этого. Трое парней были в больнице.
Офицер смотрел на меня твёрдым взглядом.
— Вы знаете, кто ударил машину мальчиков?
Я покачала головой. Слова не шли с языка.
— Почему вы сказали одному из них не садиться в машину?
Испытав ещё одну порцию шока, я поняла, почему этот человек допрашивал меня; полиция думала, что я заранее знала об аварии. Они думали, что я каким-то образом в этом замешана.
Я сделала глубокий вдох и встретилась взглядом с полицейским. Я могла придумать только одно, что сказать, чтобы оправдать себя.
— Леви сказал мне, что Оуэн пил до того, как попал в ресторан. Я беспокоилась, что ехать с ним будет небезопасно, поэтому сказала Леви, что у меня плохое предчувствие по этому поводу. Наверное, я была права.
Офицер посмотрел скептически, но записал мой ответ в свой блокнот.
— Вы не знаете о какой-либо нечестной игре, связанной с несчастным случаем?
— Нет.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто хотел бы причинить вред этим молодым людям?
— Нет. Я переехала
