бежать.
Я постучал пальцами по ручке дверцы машины, размышляя.
— Я должен отплатить Оуэну за помощь в моей личной жизни. Что было бы хорошей местью?
— Хм. Может ли это быть связано с мифологическими существами?
— Может быть. У тебя где-нибудь припрятан оборотень?
София свернула с главной улицы на жилую дорогу. Мы завернули за угол, и она сильно притормозила. Впереди в темноте пульсировали синие и красные огни. Пожарная машина и полицейская машина заблокировали большую часть перекрестка.
— Вау, — сказала она. — Это выглядит не очень хорошо.
Вспышки разноцветного света осветили покорёженную серую машину, разбитую с одной стороны и прижатую к уличному фонарю. Не было никаких признаков другого транспортного средства, но автомобиль, очевидно, получил такой сильный удар, что врезался в столб.
Когда мы подъехали ближе, я увидел машину скорой помощи. Двое парамедиков вытаскивали парня из машины. Его голова откинулась назад, кровь размазалась по лицу, а одна из его рук свисала вниз. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я вижу. Это был Оуэн.
Паника пронзила меня.
— Выпусти меня! — мой голос казался оторванным от моего тела, слишком громким. — Это Оуэн!
Он был не единственным в машине. Джейк и Кахо — где они были? Были ли они живы?
— Мне нужно выйти! — настаивал я, моя рука уже была на дверной ручке. — В той машине были мои друзья!
София затормозила, недоверчиво уставившись на происходящее.
— О нет, — прошептала она. — Нет, нет, нет.
Прежде чем машина полностью остановилась, я распахнул дверь. Я направился к машине скорой помощи, не сводя глаз с Оуэна, ища признак того, что он дышит. Я не видел полицейского, пока он не встал передо мной с протянутыми руками, удерживая меня. Он заговорил, но я не расслышал, что он сказал.
Мой пристальный взгляд скользнул по обломкам.
— Где Джейк и Кахо?
— Вы знаете этих молодых людей? — слова офицера едва ли были услышаны.
Осколки стекла разлетелись по тротуару. Бок машины Оуэна был похож на смятую алюминиевую банку.
— Нам нужно позвонить их родителям, — сказал офицер. — У вас есть их номера?
Я вытащил свой телефон из кармана, всё ещё ища Джейка или Кахо. Я не видел их ни в машине, ни стоящими на тротуаре. Они, должно быть, в машине скорой помощи.
— С ними всё будет в порядке?
Я открыл свои контакты, но не мог ясно мыслить, не мог вспомнить первую букву чьего-либо имени.
— Парамедики заботятся о них, — сказал офицер.
Это не было ответом.
— Насколько они плохи?
— Они живы, и их везут в отделение неотложной помощи. Я не могу сказать вам больше, чем это. У вас есть номера телефонов их родителей?
Двери «скорой помощи» закрылись, забрав с собой мой взгляд на Оуэна. Оуэн.
Его имя начиналось с О.
Я напечатал буквы, нажал контакт его дома и передал свой телефон офицеру.
— Оуэн Зубак. Вот кого только что забрали парамедики.
С ним были Джейк Картер и Кахо Тохи.
Скорая помощь отъехала, завывая сиренами, когда ехала по улице.
Её вращающиеся огни становились всё меньше, пока она, наконец, не завернула за угол и не исчезла из виду. Рядом со мной офицер разговаривал по телефону, спокойным голосом объясняя, что Оуэна везут в больницу.
София припарковала свою машину и подошла.
— С твоими друзьями всё будет в порядке?
— Я не знаю.
Не говоря больше ни слова, она обхватила меня руками. Они едва доходили мне до шеи, но я растворился в ней.
— Мне так жаль, Леви. Позволь мне отвезти тебя домой.
Я покачал головой.
— Мне нужно дать офицеру другие номера. После этого мне нужно, чтобы ты отвезла меня в больницу. Я должен убедиться, что с моими друзьями всё в порядке. — Даже произнося это предложение, я понимал, как нелепо звучат эти слова. Я ничего не мог сделать, совсем ничего, чтобы помочь своим друзьям.
Родители Кахо попали в больницу вскоре после меня, вскоре за ними последовала мама Джейка, а затем и мама Оуэна. Врачи не сказали им ничего, кроме того, что состояние их детей стабильное, они проходят лечение и обследование. Дополнительная информация будет получена, как только она будет у врачей.
Родители повернулись ко мне, требуя объяснений, но всё, что я мог сказать, было:
— Я был в другой машине. Я ничего не знаю, кроме того, что мне сказали в полиции.
Полиция уже сообщила им, что была задействована другая машина, которая уехала с места происшествия. Это было почти всё, что они знали на данный момент.
Я сидел в приёмной рядом с Софией и чувствовал уколы вины за то, что меня не было с моими друзьями, когда произошел несчастный случай. Может быть, я мог бы что-то сделать, чтобы предотвратить катастрофу. Я всегда был самым ответственным в группе. Может быть, если бы я был там и наблюдал за дорогой.
Мать Кахо расхаживала по комнате, всхлипывая и бормоча что-то на тонганском. Родители Джейка сидели близко друг к другу, держась за руки. Они оба были такими же бледными, как стена позади них. Мама Оуэна звонила его отцу каждые несколько минут, пытаясь дозвониться до него. Он жил в Индиане и не часто навещал их.
Казалось, он думал, что его работа как отца заканчивается на чеке на содержание ребёнка, который он отправлял каждый месяц.
Я поставил локти на колени и положил подбородок на руки. Я продолжал видеть помятую «Хонду» Оуэна. Машина получила наибольшие повреждения на заднем сиденье со стороны пассажира, на том месте, где я сидел по дороге в ресторан. Я должен был сидеть на этом месте. Я бы так и сделал, если бы Адель не остановила меня.
Она сказала, что у неё плохое предчувствие, но я не верил в предчувствия. Они были похожи на гороскопы и карты таро — инструменты для обмана легковерных. Если Адель знала о катастрофе до того, как она произошла, это могло означать только одно: катастрофа вовсе не была несчастным случаем. Кто-то это спланировал.
Кто-то испортил тормоза Оуэна? Неужели другая машина нарочно протаранила его машину? Это объяснило бы, почему он не остался на месте аварии.
Что бы ни случилось, у Адель явно была какая-то информация о том, кто это сделал и почему.
Я уставился на потертый коричневый ковер в приёмной скорой помощи, пытаясь разобраться в этом. Почему она просто не сказала мне правду? Почему она позволила кому-то сесть в машину? Конечно, Оуэн вёл себя с ней как придурок в школе, но она же не могла желать ему смерти, не так
