И. Шункову, заместителю директора Института истории). — «Разумеется, — ответил я, — вы просто обязаны это сделать».
Виктор Иванович был человеком сложным. Но я знал также, что он человек умный и тонкий. Виктору Ивановичу я повторил, как было дело. Он посмотрел на меня внимательно, словно оценивая. Потом сказал: «Неважно же вы начинаете свою карьеру». Еще раз взглянул, улыбнулся и заключил: «Ну, на первый раз прощается. Только никогда ничего подобного не делайте. Надеюсь, все обойдется». И действительно, никаких последствий не было.
В связи с празднованием в первых числах января 1949 года 225-летия основания Академии наук в Ленинграде была проведена юбилейная сессия Общего собрания и отделений Академии наук СССР. Президент С. И. Вавилов призвал в своем докладе «восстановить историческую правду, показать истинное высокое место отечественной науки в мировой культуре, восстановить и аргументировать многие ее забытые приоритеты».
Академик И. И. Минц, которого начали бить еще в 1947 году, а потом временно оставили в покое, поспешил выступить на юбилейной сессии в Ленинграде с докладом «Ленин и развитие советской исторической науки». Тщетно, однако, Минц восхвалял «Краткий курс» И. В. Сталина, восторженно говорил о «разгроме буржуазной историографии, меньшевистско-троцкистовской концепции», умалчивая, конечно, о том, что каждый разгром завершался затем физическим уничтожением многих историков. Минц призывал в своем докладе бороться с низкопоклонством и обрушивался на тех, кто якобы придерживается социал-демократической концепции.
О стиле и направленности доклада Минца говорит хотя бы такая фраза: «Ошибка эта особенно недопустима в свете современного предательства шумахеров, блюмов и прочих деятелей презренной партии „третьей силы"». Доклад этот, хотя и открывал новогодний, 1949 г., номер «Вопросов истории», сыграл для судьбы самого Минца крайне отрицательную роль, поскольку он «подал голос», т. е. напомнил о себе своим беспощадным противникам. Немедленно после его доклада посыпались негодующие протесты «научной общественности». Доклад Минца был оценен в ЦК как «ошибочный и претенциозный».
...И вот, наконец, получен приказ провести общеинститутское собрание по вопросу о космополитизме. Председателем собрания был Сергей Львович Утченко, занимавший в ту пору должность ученого секретаря отделения истории и философии и избранный в 1948 году секретарем партийной организации института.
До войны Утченко учился сначала на химическом факультете, но затем перешел на исторический факультет Ленинградского государственного университета. Занимался он историей древнего Рима, писал интересные работы о временах Цицерона и принципата Августа.
В ту пору Сергей Львович был в том цветущем возрасте здорового человека средних лет, перед которым открывались самые радужные перспективы. Сергей Львович был человеком способным и, несомненно, обаятельным. Кроме того, он любил и умел жить в свое удовольствие. Был он человеком не злым, но доброжелательное отношение к людям органически переплеталось у него с изрядной осторожностью, в кризисные моменты ее можно было бы принять за трусость. Он был очень популярен в нашем коллективе, его конформизм не носил агрессивного характера, а остроумие и находчивость создали ему репутацию человека, с которым нетрудно поладить.
Утченко в течение многих лет был секретарем партийной организации и почти всегда членом партийного бюро. На выборах он, как правило, по количеству поданных за него голосов шел в первой пятерке. В бытность свою заместителем директора Института истории он не злоупотреблял своими административными возможностями. Оппортунист по натуре, Утченко хотел и большей частью умел ладить с начальством. Он придерживался широко распространенной в наше советское время «теории», согласно которой порядочным человеком можно считать того, кто по своей собственной инициативе не делает гадостей. Ну, а уж если начальство, партийная дисциплина, наконец, требуют, то тут уж ничего не поделаешь... Приходится...
Себя Сергей Львович считал человеком безусловно порядочным, и таковым его считало большинство коллег. Напомните им сегодня, что именно Сергей Львович, милейший Сергей Львович, проводил кампанию по борьбе с космополитизмом в Институте истории Академии наук, на вас посмотрят с недоверием: «Неужто? Быть того не может!»
Возможно, что роль ведущего, которую он исполнял в «великие дни борьбы», была ему неприятна, возможно, что он с большим удовольствием отказался бы от нее, но тогда под угрозой могла оказаться его такая благополучная, такая перспективная карьера. И, кроме того, ведь заставляют...
Каждый человек рано или поздно оплачивает свой жизненный счет. Пришлось платить и Сергею Львовичу — за благополучие, за доверие, которое ему пока оказывало начальство. И он платил. Ему приходилось также оплачивать и другой, невидимый, счет: он считался русским, но на самом деле одна половина его была семитской. Его жена, в те годы еще очень красивая, милая и интеллигентная женщина, была еврейкой.
Вот так и случилось, что С. Л. Утченко пришлось вести собрание по борьбе с космополитами в исторической науке.
Активнейшим «борцом» на этом собрании был Аркадий Лаврович Сидоров, историк СССР, окончивший в свое время Институт красной профессуры, откуда вышла целая плеяда партийных историков в 20-х и в 30-х годах. А. Л. пережил на своем веку немало треволнений, боролся со всеми, с кем нужно было, по мнению партии, бороться, но одно время он где-то поддержал троцкистов, и это несколько затормозило продвижение этого несомненно способного и динамичного человека. Но сейчас он был на коне.
Главной мишенью своей атаки Сидоров избрал академика И. И. Минца.
Минц — в роли космополита! Поистине это было удивительно, ибо у партии не было более верного ее члена, чем академик И. И. Минц. Каждый раз, когда звучала труба, призывающая в очередной идеологический поход, академик Минц вспоминал свое боевое прошлое (во время гражданской войны он служил в Первой конной армии под командованием С. М. Буденного), подвязывал чресла и шел сражаться с идеологическими врагами партии. И. И. Минц возглавлял редакционный и авторский коллектив «Истории гражданской войны» и был одним из тех историков, которые ревностно вносили свой вклад в дело фальсификации истории КПСС и нашего государства в соответствии с постоянно менявшимися требованиями руководства партии. А. Л. Сидоров также многие годы работал в редакции «Истории гражданской войны» и, очевидно, имел с Минцем свои счеты.
Заседание происходило в конце марта 1949 г. в малоприспособленных залах отделения исторических наук, которые никак не могли вместить всех желающих. При помощи радиотрансляции дело было выправлено.
По другую сторону лестничной площадки происходило аналогичное заседание экономистов. Здесь громили академика Е. С. Варгу, бывшего директора Института мирового хозяйства Академии наук СССР, бывшего члена Исполкома Коммунистического Интернационала, члена Венгерской коммуны 1919 года, профессионального революционера, бессребреника. Громил его известный выпивоха, некий полковник Антонов. Он обвинял Варгу в том, что из-за неверной оценки им, Варгой, нефтяных ресурсов Германии в начале войны якобы погибли
