вскакиваю с кровати, когда воспоминания о вчерашнем дне наконец начинают пазлами складываться в полноценную картину. Вечер с Мэй, человек со шрамом, Андрей, много шампанского, туалет и... дальше провал.
Боже...
Тяжело сглотнув, опускаю взгляд на свое тело и понимаю, что на мне нет платья. Только нижнее белье. А из соседней комнаты раздаётся шум, будто кроме меня здесь ещё кто-то есть.
Ну, конечно есть. Это Андрей. Я не одна.
Наверное, это его апартаменты.
Что я наделала? Что он сделал?!
Он... Он меня... Мы... переспали?!
Тошнота усиливается, как и головная боль. Мне становится невыносимо мерзко от мысли, что я могла лечь в постель с незнакомцем и не помнить этого. Я не могла. Просто не могла.
А что если... Он меня изнасиловал? Или... он помогает тому человеку со шрамом?!
К тошноте и головокружению добавляется страх. Я одна. В чужом доме. Как я тут оказалась?! Где была охрана?! Почему никто меня не защитил?! Что мне теперь делать?!
Мой страх находит выход, когда дверь комнаты, в которой я нахожусь, открывается, и внутрь заходит Андрей. Я успеваю схватить одеяло и прикрыться им, после чего начинаю истошно орать, отступая от мужчины к стене. Больно ударяюсь пяткой о прикроватный столик, из-за чего теперь ещё и слезы начинают градом течь по щекам.
— Не подходите к...ко мне... Не приближайтесь... Вы... Что вы со мной сделали?! Вы кто такой?! Ч...что вам нужно?!
Андрей не слушает и продолжает идти в мою сторону, прожигая меня хмурым взглядом голубых глаз.
Сейчас я замечаю, что в руке у него стакан с какой-то шипучей жидкостью.
— Это что?! Наркотики?! Я ничего пить не буду! Не смейте ко мне подходить близко! У меня... есть охрана! Мой отец скоро будет здесь и тогда вам не сдобровать, — продолжаю скулить, когда мужчина оказывается в полуметре от меня.
Запах его духов и геля для душа, который и так царил в воздухе ещё до его появления в комнате, становится сильнее. Он обжигает лёгкие и горячей волной разливается по венам. Я почти вжимаюсь спиной в стену и стараюсь не дышать, чтобы не чувствовать этот аромат.
— Успокойся, Лин, я тебя не трону, — сурово произносит мужчина, протянув мне стакан. — Это лекарство от головной боли. Выпей. Станет легче.
Я лихорадочно качаю головой, сжав одеяло на груди так, что костяшки белеют.
— Ничего я пить не буду... Отойдите от меня! Где моя одежда и телефон?! Отвечайте немедленно! Я себя в обиду больше не дам!
Андрей поджимает губы и медленно, почти осторожно ставит стакан на столик.
— Твоё платье там, — он стреляет взглядом на шкаф, затем переводит его на небольшой комод рядом. — Телефон в сумке. Можешь взять и позвонить кому нужно. Только сначала тебе придётся меня выслушать.
— Не буду я вас слушать!
— Будешь.
— Вы чем-то опоили меня вчера, да?! Чтобы затащить в постель?! Подсыпали что-то в шампанское и сейчас хотите снова напоить какой-то гадостью?! — в ужасе смотрю на стакан, который принёс Андрей. — Не могло мне стать так плохо из-за обычного шампанского! Это все вы! Вы что-то незаметно подмешали в него! А потом увезли сюда и... изнасиловали... — я уже почти рыдаю, делая судорожные вдохи и выдохи, чтобы не потерять сознание от нехватки кислорода.
— Никто тебя не насиловал, — чеканит мужчина, после чего хватает за плечи и силой усаживает на постель.
Я бы заорала, но лёгкие мне отказывают. Даже дышать становится тяжело от страха.
Пока я отчаянно пытаюсь справиться с паникой, Андрей берет стул и ставит напротив меня, садится на него и чуть наклоняется вперёд, сложив руки в замок.
— А теперь слушай внимательно. Меня прислал твой отец, — он выуживает свой телефон из кармана брюк, разблокирует экран и показывает мне номер. — Узнаешь?
Всмотревшись, я осторожно киваю, в очередной раз громко шмыгнув носом.
— Это папин номер.
Затем мужчина вынимает симку и бросает её на стол, после чего вставляет другую.
— Сейчас позвонишь ему со своего телефона, чтобы убедиться в том, что я не лгу.
— Я не... не понимаю. Как это папа вас прислал? Кто вы? И зачем тогда была вся эта игра со знакомством?
— Ты не должна была знать, — отвечает мужчина сердито, просверливая в моем лбу дыру своим острым взглядом. — Всё должно было выглядеть максимально естественно — наше знакомство, общение, встречи. Это необходимо, чтобы прижать того, кого ты так сильно боишься. Но обстоятельства изменились.
Я все ещё ничего толком не понимаю и слушаю мужчину, открыв рот. Что вообще происходит? Почему папа так поступил и ничего мне не рассказал?
— И как же изменились обстоятельства?
Андрей напряжённо смотрит, откинувшись спиной на спинку стула и сложив руки на груди.
— Царь. Он здесь. Прилетел вчера. На вечере ты ведь от него убегала? Тебе не показалось.
******
Мне становится дурно. И до этого было плохо, а сейчас в сотню раз хуже. Мне не померещилось. Он действительно был вчера там. Я видела его. Мой мозг со мной не играл.
Новая волна паники накрывает с головой и заставляет снова дышать часто и прерывисто, что, разумеется, не укрывается от Андрея.
— Страх не поможет. Нужно действовать, чтобы не бояться, ты понимаешь, меня, Лин?
Я снова отрицательно качаю головой, громко всхлипнув и утерев горячие слезы со щёк.
Мне в самом деле мало что понятно. Папа прислал какого-то незнакомца помочь, но что он может сделать против этого... чудовища? Уже столько человек пытались... У него слишком много власти...
— Зачем вы здесь? Как можете помочь? — спрашиваю дрожащим голосом. — И если вы приехали специально, чтобы прижать... Царя, то почему тогда я ни о чем не должна была знать?
Андрей впервые за утро улыбается. Почти незаметно. Можно подумать, что никакой улыбки нет, но я замечаю её по мягкости, отразившейся в голубых глазах мужчины.
— Правильные вопросы задаёшь. Не должна была, Лин, потому что о том, кто я, твой преследовать не в курсе, и что на островах я ради тебя, тоже. Он должен потерять бдительность и совершить ошибку, и тогда я прижму его. Но для этого мне нужно быть всегда рядом с тобой. Максимально близко, — он прерывается на этой фразе и смотрит какое-то время молча, лишь тяжёлый взгляд, скользящий по моему лицу, выдаёт его напряжение. — Я не ожидал, что
