Первые секунд десять все молчали.
— Теодор, как всегда, решил привлечь побольше внимания, — наконец высказался Тадеуш. — Простим ему эту маленькую задержку, господа.
Он даже кивнул мне. Коротко и очень неприветливо, но всё же нашёл в себе силы на этикет. Георг прищурился, разглядывая меня, его губы тронула хищная ухмылка. А вот Фердинанд не выдержал.
Он вскочил с кресла и обрушил на стол здоровую руку.
— Уберите отсюда этого нахального щ-щ-щенка! Он не имеет права тут находиться! Изменник империи! Предатель!
— Сядь, Фердинанд, — попросил Тадеуш. — Сядь, сын мой. Мы решаем судьбу Бриттона. Будь терпелив. — Император обратился к международным представителям: — Прошу простить нетерпение моего сына, господа. Дело в том, что неделю назад Теодор лишил Фердинанда правой руки. В прямом смысле. Отрубил ему руку, когда Фердинанд, как главнокомандующий армией Лэнсома, выступал перед солдатами и не ожидал нападения…
— Теодор оборонял Ронстад, который вы пытались уничтожить! — громко перебила его Ли Сильвер.
— Никто никого не уничтожал, патриций Сильвер. Наша армия подавляла восстание, — тут же ответил Тадеуш. — Империя не терпит предательства. И никогда не потерпит в будущем. Как вашего предательства, так и предательства Хэдшира.
Патриций Скорпиус тоже поспешил высказаться:
— Хэдшир намерен выйти из состава империи.
— Как и Ронстад, — веско добавил Орриван.
И только сейчас я заметил, что на его руке нет Печати с буйволом. Я быстро перевёл взгляд на руку Скорпиуса. Тот тоже был без Печати. Похоже, они решили повременить со своим главным козырем, как и я.
— Пора вернуть власть метрополиям, — объявила Софи.
— Империя никогда такого не допустит! — рявкнул Фердинанд. — Иначе это будет уже не империя!
— Империя допустит всё, что идёт на благо её народа!
— Благо народа — сильная держава, а не расщепление по метрополиям!
Обстановка накалилась до предела, разговор опять перешёл на повышенные тона. Международные представители тихо перешёптывались и делали записи в блокнотах.
Молчали только двое: я и Георг.
Мы смотрели друг на друга, прощупывали взглядами, внимательно изучали в попытке понять, что задумал другой. Между нами мгновенно вспыхнула неприязнь. Соперничество ощущалось даже через стол и накаляло без того разогретую обстановку.
В это время крик в зале нарастал. Все обвиняли друг друга в захвате, предательстве и убийстве тысяч людей с обеих сторон.
В конце концов, Тадеуш поднялся и сделал жест рукой, черканув ею по воздуху.
В зале тут же воцарилось напряжённое молчание. Лишь мерное и тяжёлое дыхание Фердинанда нарушало наступившую тишину.
— Господа, вы, возможно, забыли, где находитесь, — с недовольством произнёс Тадеуш, охватив присутствующих беглым взглядом. — Прошу не выходить за рамки. Стороны озвучили свои требования, и, увы, они не находят единого одобрения. Империя не пойдёт на уступки ни Хэдширу, ни Ронстаду. Как император, я могу одобрить лишь равные права между колониями Бриттона. И настаиваю на полной власти императора и столицы империи.
— Ронстад — не колония, — возразил Орриван.
Тадеуш поморщился.
— Впредь прошу не озвучивать своё мнение раньше моего, патриций Орриван. Ронстад — колония, устроившая восстание. С этим никто не будет спорить. Ронстад давно потерял свою мощь, как и свою реликвию. Вы, как представитель рода, утратившего влияние, должны понимать это, как никто другой.
— Нет, мой род не утратил силу, — с достоинством произнёс Орриван и тоже поднялся во весь свой немаленький рост.
После чего ударил правой ладонью о мраморную крышку стола. По камню чиркнула Печать, что блестела на пальце патриция.
— Ронстад возвращает себе право быть метрополией, Ваше Величество! Теперь мы имеем на это право!
Тадеуш уставился на перстень, не в силах ничего сказать.
Опять зашептались международные представители.
И тут, вторя Орривану, с кресла встал патриций Скорпиус. Он тоже положил правую руку на стол и требовательно произнёс:
— Скорпиусы желают объединить под своим началом Эгвуд и Хэдшир. Как представитель рода Дювалей, я имею на это право.
Услышав о Дювалях и увидев на пальце Скорпиуса Печать с вороном, Ринги опешили. Теперь все до единого.
Тадеуш, Фердинанд, Гораций. И даже с физиономии Георга слетело выражение превосходства.
Император сделал долгий выдох и снова заговорил. Правда, уже не так громогласно и уверенно.
— Что ж. Это неожиданный поворот, господа. То есть… это о-очень неожиданный поворот. Вы предъявили две Печати и…
— Три, — поправил я его.
Тадеуш перевёл взгляд на меня и невольно скривился.
— Ах, да. Совсем забыл, что ты тоже здесь, Теодор. Однако хочу, чтобы ты знал, мой мальчик…
Он бы ещё много чего мне сказал, но не успел.
Его голос осип, когда я тоже встал, навис над столом переговоров и положил правую ладонь на мрамор. Бинтов на моей руке уже не было.
Глава 2.2
Тадеуш собирался с мыслями около минуты.
Щурил блеклые стариковские глаза и смотрел на Печати, то на одну, то на другую, то на третью. Ровно дышал и тёр пальцами подбородок. В мозгу Тадеуша происходил бурный мыслительный процесс.
Потом мужчина опустился в кресло, откинулся на спинку и произнёс лишь одно слово:
— Соглашение.
Деваться императору было некуда, и присутствующие это понимали. Напряжение разом схлынуло. Все медленно уселись на свои места.
— Соглашение, — повторил Тадеуш, покосившись на международных наблюдателей. — Мы заключим Соглашение между тремя суверенными сторонами. Три Печати. Три знатных рода. Ринги, Орриваны и Скорпиусы. Текст Соглашения будет равно одобрен сторонами, но подпишем мы его только тогда, когда все три стороны будут готовы это сделать.
Орриван и Скорпиус переглянулись.
— Что это значит, Ваше Величество? — уточнил Орриван. — Что значит «когда будут готовы»? Мы уже готовы.
Тадеуш посмотрел почему-то не на него, а на меня. Опять прищурился и только потом перевёл взгляд на Орривана.
— Вы, может быть, и готовы, патриций Орриван. А вот Ринги не готовы. Недавно я объявил семье о том, что отхожу от государственных дел, и семья поддержала меня. Завтра утром о моём решении объявит и наш главный рупор — «Лэнсомское Око». Дело в том, что я болен, и мне необходимо избрать нового патриция рода. На это уйдёт около месяца, потому что претендентов несколько. Как только новый патриций Рингов будет избран, то он и подпишет Соглашение. Я говорю это при свидетельстве международных наблюдателей, мистера Диппо из Зеола и мистера Такаси из Сабаса.
