проблем отпустили, да и аэлцам я приглянулась. Подписала договор и вот, здравствуй, новая жизнь! Здесь-то хотя бы никто не будет доводить меня упоминаниями о Союзе и гастролях… Я, кстати, играла в «Розе тирана».
Я кивнула. «Роза тирана» – одна из самых популярных постановок, побившая все рекорды. Банальная история любви со слезливыми песнями покорила Союз. Снято несколько фильмов, поставлено бесчисленное количество шоу, и романтичные девы красят волосы в рыжий и вытравливают радужку в зеленый, чтобы походить на нежную Розу, главную героиню.
— Многих девчонок из нашей группы приглашали на Аэл. Им нравятся такие, которые и петь могут, и танцевать, и от местных отличаются. Я думала, что по здоровью не пройду, но меня взяли. А ты? Как оказалась здесь?
— Деньги нужны, — ответила я, и отношение Рии ко мне сразу поменялось: до этого она хоть и симпатизировала мне, но относилась с настороженностью; она просто хотела поболтать с такой же, как и она, землянкой, чтобы не так сильно волноваться. Но после упоминания денег настороженность растворилась, и я почувствовала облегчение девушки.
— Уф, — выдохнула она, — а я-то боялась, что одна такая меркантильная за денежками прилетела…
Я рассмеялась и осознала, что тошнота меня больше не донимает.
— А что? Не мы одни такие, — продолжила тихо Рия. — Многие прилетают сюда якобы чтобы покорить сердца местных, крутятся на Отборе и, прожив в гареме три года, потом с компенсацией улетают домой.
— А что, если взор царевича падет на тебя, такую красивую, — предположила я, — и забеременеешь от него? Придется тогда остаться здесь навсегда.
— Кто тебе сказал? — возмутилась Рия. — Ребенка они, конечно, не отпустят, но саму тебя против воли никто удерживать не будет. И вообще, за ребенка они целое состояние отвалят.
— А вот это звучит уже по-настоящему меркантильно, — заметила я.
Смуглая Рия гордо вскинула подбородок и отчеканила:
— Я своего ребенка никогда не брошу, и если забеременею здесь, значит, останусь здесь! Но лучше бы, конечно, — тише добавила она, — отдохнуть в гареме безо всяких царевичей, а потом домой с отступными отправиться.
— Необычное у тебя понимание отпуска, — улыбнулась я.
— Я вообще необычная, — улыбнулась и Рия.
Так мы с ней и проболтали весь полет до острова.
Остров Красоты с высоты похож очертаниями на рыбку – глянув на него в окно, я вновь стала смотреть перед собой; аэробус снизился (ну зачем так быстро?) и приводнился. Пока я переживала очередной приступ тошноты, другие юницы возбужденно переговаривались. Знающая, сопровождающая нас, велела пилоту открыть двери, и мы увидели неподалеку еще одну Знающую на лодке – как оказалось, именно на этой лодке мы, по семеро за раз, и должны добраться до острова.
Ох уж эти полеты и эти лодки…
Аэробус качало; Рия усердно давила на «противотошнотную» точку на моем запястье, но это уже не помогало. Первая партия девиц доплыла до острова, и вскоре лодка вернулась со Знающей. Загрузилась вторая партия.
— Я думала, врачи могут помочь себе сами, — проговорила Рия, наблюдая за моими муками.
— Раньше со мной такого не бывало… — мучительно протянула я.
— Твой организм отвергает Аэл, — заявила землянка. — Не надо было лететь.
Вот-вот!
Вскоре пришла и наша очередь плыть. Заняв свободное место, я попыталась оглядеться, но от яркого света глаза превратились в щелочки; Рия села рядом. Когда последние юницы загрузились, Знающая велела нам взять весла и грести до берега, который оказался довольно далеко. Аэл жег, от воды шел характерный запах водорослей, и качка, эта качка сводила с ума…
Я держалась за весло чисто формально, и мне было плевать в тот момент, что подумает обо мне Знающая, наблюдающая за нами. Не только я плохо работала веслом – юницы из богатых семей тоже не очень хорошо справлялись. Когда мне плохо, я не могу блокировать считывание чужих эмоций, поэтому в полной мере ощутила презрение, исходящее от Знающей; она считает нас, всех нас, слабачками.
Наконец, берег.
Рия помогла мне встать и выйти из лодки; как только мои ноги коснулись песка, я рухнула на колени и излила на него свою, так скажем, усталость. Юницы покосились на меня, скривились брезгливо и отошли; только Рия подождала, когда я отдышусь, и, взяв за руку, повела за остальными.
Мне стало лучше уже через пять минут, и еще лучше, когда мы встали в тени высоких деревьев с плоскими длинными листьями с бледно-розовыми отростками – шипами? Пахло водорослями и сладостью; в песке копошилась какая-то живая мелочь, и лучи Аэла грели даже в тени. Хотя мне было жарко и желудок побаливал, я радовалась, что больше не в воздухе и не на воде и тому, что рядом есть Рия – уже такая нужная и такая понимающая.
Знающая обошла нас и сказала:
— Юницы! Вы удостоились чести пройти Отбор в царский гарем. Этот остров носит имя Красоты не просто так. Здесь не имеет значения, во что вы одеты, насколько ладно ваше тело и правильны черты. На этом острове мы ищем настоящую красоту, ведь только такие девушки достойны стать избранницами царевичей. Как вы уже, наверное, заметили, на острове нет вышки связи, аэроплощадки и станций для подачи энергии. Нет здесь и обслуги: готовить, стирать и убираться вы будете сами, как и добывать еду.
На этом месте юницы ахнули; громче всех ахнула Агни.
— Да, — с тайным удовлетворением продолжила Знающая, — в этом году Отбор будет жестче. У капризных, изнеженных и бестолковых нет шансов; на этом острове мы увидим, кто из вас по-настоящему красив, а кто хорош только благодаря деньгам родителей и дорогим нарядам. Сегодня вечером мы ждем вас на этом самом месте, а пока разбирайте свой багаж и выбирайте дом, — Знающая указала куда-то вдаль и посмотрела на нас безо всякого выражения, но я-то знаю, что ей ужасно нравится видеть нас такими обескураженными.
— И они хотят напугать нас этим? — шепнула мне на ухо Рия. — Мы с группой однажды месяц на веганской планете провели: жили в пещере, готовили на костре и ели жареных букашек как чипсы.
— Как вас туда занесло?
— Вынужденно сели.
В дверях аэробуса показался пилот и другая Знающая. Они переговорили о чем-то, и пилот отошел, правда, скоро вернулся – с чемоданом. Ухватив поудобнее, он… швырнул чемодан в воду.
Одна из девиц
