никто не возражал, потому что удалось раздобыть себе за стол двух главных красавцев Академии. Об Алексе Гринстоуне были наслышаны даже те, кому не довелось присутствовать на вчерашнем представлении на танцах.
Маркус заливался соловьём, в то время как Алисия и Джек были заняты завтраком. Толстяк по достоинству оценил её способность есть наравне с ним и даже разделил с ней кусок хлеба, который стащил у занятого любовными делами товарища.
— Алекс, какие тебе девушки нравятся? — спросила вдруг одна из прелестниц.
Алисия поперхнулась, и ей тут же подали кружку с водой.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила она соседку справа. Мойру, кажется. — Я думаю, все девушки прекрасны.
Когда за столом вдруг стало тихо, а на неё уставилось несколько десятков пар девичьих глаз, Алисия поняла, что снова сказала что-то не то. Кроме того, она поймала на себе ещё один восхищённый взгляд.
— Дружище! — оскалился Маркус. — С сегодняшнего дня я буду брать у тебя уроки!
Первую лекцию должна была читать профессор Миллиган, но по понятным причинам её сегодня заменял другой преподаватель. И до последней минуты никто не догадывался, кто именно. А когда на трибуне увидели саму Камиллу Гринстоун, не сразу поверили своим глазам. И пусть ночная ведьма потрясала неокрепшие умы своей красотой, но даже они не осмеливались открыто ею восхищаться. Мало кому хотелось онеметь на целую неделю. И только Алисия знала, насколько доброе сердце у её бывшей гувернантки.
— Какая красотка! — не удержался Маркус. На его счастье, ведьма отвлеклась на проверку присутствующих и на его шёпот не обратила внимания.
Разумеется, Камилла всё слышала. Но разве мог её заботить какой-то восторженный юнец, когда обожаемая подопечная вынуждена притворяться парнем.
В полностью круглой аудитории парты стояли в четыре ряда, и ни одно место не пустовало. Алисии и её новым друзьям пришлось ютиться у выхода, потому что перед занятием «Алекса» атаковали поклонницы, Маркус тоже был не прочь погреться в лучах славы товарища, а Джек и так никуда не торопился.
Камилла щёлкнула пальцами, и перед каждым из студентов появилось по свитку и перу.
— Сегодня лекции не будет, перейдём сразу к практике. У вас два часа, чтобы заставить перо писать. Кто знает, как это сделать?
Молчание никто не рискнул нарушить.
— Отлично, — кивнула ведьма. — У вас два часа на то, чтобы это выяснить. И не пытайтесь спрашивать другу друга — это бесполезно. У каждого из вас свой способ в зависимости от ваших врождённых способностей. Можете делать что угодно, но только не отвлекайте другу друга. Всё понятно?
— Да! — дружный студенческий хор возвестил о начале задания.
А два часа и три минуты пыхтения, ругательств, воплей, перевёрнутых парт, порванной одежды, поломанных перьев и сожжённых свитков ни одной буквы так и не было написано.
— Как и ожидалось, — ведьма отнюдь не выглядела разочарованной. — Всё потому, что вы пытались обойти друг друга. Магия не терпит спешки. В первую очередь вам нужно познать себя, слушать только себя. А теперь с разрешения ректора Уоллсворта у вас свободный день.
Сперва всем показалось, что они ослышались, а когда осознали, начали несмело улыбаться. И только когда Камилла покинула аудиторию, стали по-настоящему ликовать.
— Пойдём гулять! — предложил Маркус, пихая Алисию локтем в бок.
— Нет, — покачала головой она, пристально глядя на пустой свиток.
Камилла вернулась к себе в кабинет и залпом выпила стакан ледяной воды.
— Чтобы я ещё хоть раз согласилась профессоров заменять! — воскликнула ведьма в сердцах.
«Ещё раз прикажет, и не такое сделаешь!» — расхохоталась временно помилованная Долорес.
Перо двадцатое
— Алекс, тебе говорили, что ты зануда? — бурчал Маркус, пригибаясь, чтобы не зацепить свисающие с потолка люстры с никогда не гаснущими свечами.
— Нет, ты первый. — Алисии тоже приходилось несладко с её-то не девичьим ростом. — Этот коридор дети строили?
— И ничего не дети! — отозвался Джек. Люстры его ничуть не беспокоили, а вот боками он то и дело на что-нибудь натыкался. — Но изверги знатные!
— А другой дороги в библиотеку нет? — уточнила Алисия.
— Была, — вздохнул Маркус. — Но в прошлом году там поселился призрак. И знаешь что? Ректор легко может его изгнать!
— Так почему не изгоняет? — Девушка отвлеклась и стукнулась лбом о железяку, поморщилась, но промолчала.
— Да кто его разберёт! — проворчал толстяк. — По дороге той ходить никто не запрещает, вот только все, кто решился, говорят, поседели от страха. Мы с Маркусом туда сами не ходили. Пускай дураков в другом месте ищут. Или ты, Алекс, хочешь сам проверить?
— Как-нибудь в другой раз.
Желающих отправиться в библиотеку, кроме них, не нашлось. Столов было столько же, сколько и в аудитории, и все они были пусты. Бертрис Лоусон, главный и единственный библиотекарь Академии вот уже сорок с лишним лет, тоже слышала о внезапном свободном дне, и никак не ожидала, что хоть кто-нибудь из студентов решит провести его за книгами.
— Здравствуй, милая Бетти! — Маркус поцеловал морщинистую руку.
— Не ожидала тебя здесь увидеть, — хмыкнула Бертрис.
Алисия с сомнением покосилась на друга, прикидывая, что бы это могло значить. То ли он ухлёстывал за всеми, на ком надета юбка, то ли здесь положено лобызать руки библиотекаря. Ну что ж, если надо…
— Эй, малец! Куда свои лапищи тянешь! — возмутилась старушка.
— Простите! Я… Я… — Кажется, она сделала неправильный вывод. — Я думал…
И вдруг Бертрис вместе с Маркусом расхохотались, Джек тоже тихонько похрюкивал.
— Да ладно тебе, малец! — хохотнула библиотекарь. — Всё в порядке. А о тебе правду, похоже, говорят. Ты ещё больший дамский угодник, чем мой внучок.
— Внучок? — Алисия уставилась на Маркуса, и тот кивнул.
— Бабуля это моя, — оскалился он. — Правда она у меня красотка?
— Да! — не задумываясь ответила девушка.
И пусть Бертрис Лоусон сто лет в обед, но выглядела она как истинная королева. Нужно признать, дело было вовсе не в красивом пурпурном платье, расшитом драгоценными каменьями, и не в искусно уложенных седых волосах, и даже не в привлекательных чертах. Осанка, поступь — вот что делало библиотекаря похожей на венценосную особу.
— Зачем пришли, ребятки? — отсмеявшись, спросила Бертрис.
— Это всё он! — Джек и Маркус одновременно указали на Алисию.
— И что тебе, мой дорогой, нужно?
Прочистив горло, девушка ответила:
— Что-то, что может подсказать, как познать себя.
— О… — протянула библиотекарь. — С этим, мой хороший, я тебе помочь не смогу. Придётся тебе это выяснить самому.
До позднего вечера Алисия не выходила из библиотеки. Бертрис милостиво позволила друзьям своего внука практиковаться со свитками и перьями сколько душе угодно — всё равно, кроме этой троицы, никто не
