дам тебе ещё время подумать. А эту писульку, придётся уничтожить. — После этих слов, он перехватил свиток, и раньше, чем я успел хоть слово вставить, порвал его.
Глава 4
— СТОЙТЕ! — Заорал я не своим голосом. — Не надо! Эй?
Уже после своего крика, я понял, что мужик замер и не шевелится, даже не мигает; свиток же, остался цел и почти невредим, только самый край надорван. А ещё, он в своей замершей позе, взгляд направил куда-то над моей головой. Заинтересовавшись, что он увидел, я задрал свою голову. Там, всего-навсего, оказался судия — шар света, который совершенно не испускает этот самый свет. Не успел я перевести свой взгляд обратно на дознавателя, как тот отмер, и отбросил свиток от себя с такой скоростью и страхом… Даже не представляю, что можно предположить на месте свитка, чтобы описать все эмоции, проявившиеся на лице дознавателя. Там не просто страх, а ужас, смешанный с неверием, надеждой и облегчением. Может было что-то ещё, но я тогда не разобрал этого.
Не совсем понимая, что произошло… Догадка была, но догадываться, не значит знать. Так вот, не зная точно, я просто ждал, что будет дальше. Даже свиток подбирать не стал, дабы не провоцировать. Дознаватель, тем временем, кое-как уняв дрожь в руках, начал метаться, по и так маленькой, комнате… Из-за его метаний, я решил отодвинуться к самой двери, там и стал ждать.
Несколько минут понадобилось ему, чтобы прийти в себя. После, подойдя к свитку, он подобрал его, всё ещё трясущимися руками, и начал по новой вчитываться в него.
— Так это правда… — Еле слышно прошептал он. — И нижний город не выдумки, он правда существует?
— Ну да.
— Тебя нужно к совету! — Воскликнул этот мужик, и выскочил из комнаты, чуть не снеся меня.
Он очень быстро вернулся, и позвал за собой. Долго гадать, куда мы идём, не пришлось. Очень скоро показался выход из этой тюрьмы, а когда поднялись на вершину водопада, мы направились прямиком к башне.
Серого распутали практически сразу, теперь он бежит рядом со мной. Умку же призывать, я пока не стал — мало ли, как дальше повернётся. А на полпути к башне, выскочила системка с повышением уровня.
Вы достигли уровня 1
Понятное дело, что я обрадовался. Наконец-то я перестал быть нулевым. Но бегом лезть в интерфейс не стал, не сейчас. Потом посмотрю.
В башне всё оказалось несколько иначе, чем я помню. Первый этаж оказался разделён на кабинеты, а перед входом стоит небольшой стол, за которым сидит мурочка. То есть, мурок девушка… Может мурока? Или мурочанка?
Пока я ломал голову, над вопросом, как её правильно называть; сопровождавший меня человек перекинулся с нею парой слов и потащил дальше. По коридору, на первом перекрёстке направо и до стены, а после налево до лестницы на второй этаж. А вокруг двери и двери… Так много, что я не удержался и задал возникший вопрос.
— Что же там за каморки такие?
— Где? — Не понял меня дознаватель.
— Да здесь. — Я махнул на ближайшие к нам двери. — Там хоть стол поместился?
— А… Там нормальные кабинеты. Магия пространства.
В принципе, такого пояснения мне хватило. Походу, обычная игровая условность, которую залегендировали магией. Не удивлюсь, если в тавернах вообще будет всего десяток дверей, а за каждой из них по несколько сотен комнат — как и во многих других играх.
На втором этаже изменилось только то, что стоят одиннадцать тронов небольшой дугой вдоль одной из стен. Три по центру на небольшом подиуме, и по четыре с каждой стороны от центральных трёх. На этих тронах сидят члены совета, а за их спинами стоят толи советники, толи телохранители, по двое на каждого члена совета.
При нашем появлении, в зале воцарилась тишина. Дознаватель вытащил меня в самый центр зала, где дал развёрнутый отчёт. В котором говорилось о том, где меня поймали, в каком месте и сколько держали, что я говорил и прочее. После чего свиток гарантирующий моё право на имущество перекочевал к центральной троице, а дознаватель удалился. К словам отчёта я не прислушивался, больше разглядывая присутствующих. Каких-либо серьёзных несоответствий не было, а по мелочам придираться и спорить — не было желания. Но всё же, о явлении судии, дознаватель умолчал, что меня улыбнуло.
Разглядывал я в большей степени сидящих в центре. Ожидаемо, что в самом центре сидит литорг; справа от него расположился человек, а слева орк. И все такие грозные, аж жуть. Но самое главное, ни одного знакомого лица… А ведь до последнего надеялся, вопреки всем словам Егора и искина.
— Призываю совет выслушать меня! — Встал со своего места литорг. — Мы вынуждены были собраться раньше времени. Причиной тому стал пришлый, назвавшийся Ва Рором, и претендующий на наследие Великого Первого, сооснователя империи, основателя столицы, первого и последнего из рода Рор, Великого Ва Рора! В подтверждение своей правоты, он предоставил документ, подписанный именами первого Совета империи, Совета Трёх. Подлинность документа сомнений не вызывает. Прошу каждого высказать своё мнение, на данное событие.
Закончив речь, литорг сел. Следующим встал человек, что из тройки. И со словами, что зачитает предмет обсуждения, начал читать мой свиток.
В принципе логично. Предмет обсуждения — это моё наследство. И уверен, что они уже успели сравнить мой свиток со своими, раз его подлинность не вызывает сомнений.
На этом можно закончить. Можно было бы, если бы не лютый трешак. Ведь то, что происходило дальше… Я так и не понял, что это было. Как я не сорвался, не обматерил эту пародию совета — ума не приложу. А ведь даже ни разу матом не ругнулся тогда, при полном отсутствии цензурных слов в голове в тот момент.
Началось всё более-менее культурно. Они вставали по очереди, высказывали своё видение ситуации. Большинство заняло позицию, что не надо исполнять этот договор. Доводы приводились разные. И слишком большой срок, прошедший с момента подписания. И невыполнение каких-то там пунктов с моей стороны, на протяжении всего времени существования империи. И потеря актуальности договора вследствие изменения границ империи, либо вследствие потери доступа к нижнему городу. И только двое высказались относительно в мою сторону. Относительно из-за того, что один призвал признать и исполнить договор частично, сохранив за мной дом в верхнем городе. Второй же, предложил отложить решение по договору до возврата нижнего города под полный контроль империи; а до этого момента отдать мой дом в верхнем городе под его чуткое управление.
Вот после того, как было высказано последнее предложение, начался бедлам. Как оказалось, этот дом стоит бешеных денег, и на него положила глаз половина совета.
Они начали спорить, кто должен им управлять, кто больше достоин, а кто сильнее притеснен. Когда я попытался подать голос, меня тупо заткнули. Естественно, что такое никому не понравится, но я сдержался, хоть и начал закипать. Второй раз я попробовал подать голос, когда слово управлять, незаметно трансформировалось во владеть. Но снова заткнув меня, некоторые слетели с катушек, и в дело пошли угрозы.
Постепенно накал страстей рос, и даже окрики литорга перестали помогать утихомиривать спорщиков. Возможно, со временем они успокоились бы, и пришли к какому-либо решению… Но тут снова влез я, не выдержав делёжку моего имущества.
Крикнув, что этот дом мой, я спровоцировал одного из спорящих гномов на ответ, что хрен он кому отдаст его. Это не понравилось другому гному, его оппоненту, и тот вцепился в бороду первому. Их помощники-телохранители бросились на помощь, каждый своему. А сидевший рядом с ними аржун, попытавшись разнять гномов, и получив по кумполу от обоих, с криком «вы давно напрашивались», начал лупасить всех без исключения гномов. Из-за этого, охрана аржуна подключилась к веселью. Люди, сидевшие в этой же четвёрке пришли на выручку аржуну.
Всё это произошло настолько быстро, что я стоял, и дураком смотрел на это, абсолютно не понимая происходящего. Но самый трешак начался в тот момент, когда к этому веселью подключились орки и с какой-то дикой радостью начали бить гномов. На это уже среагировали дитхи и встали на сторону гномов, чтобы уравновесить силы.
В итоге, менее чем через минуту, в этом зале дрались все, кроме меня и литоргов. А судя по выражению лица главного литорга — эта хрень происходит постоянно.
— И это сильнейшая империя? — Поражённый до глубины души, я не верил своим глазам. — Я не так
