Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
радикальных и промаоистских политических организаций, которые какого-либо значимого влияния в стране не имели.
Ввод советских войск и приход к власти фракции НДПА «Парчам» во главе с Бабраком Кармалем позволили прекратить массовые репрессии и несколько стабилизировать ситуацию в стране. Но исламская оппозиция, при поддержке спецслужб США, Англии, Пакистана, Саудовской Аравии, Ирана и Китая, только активизировала свою контрреволюционную и антисоветскую вооруженную борьбу. На сопредельных территориях Пакистана в районе гг. Кветта и Пешавар на их деньги при содействии пакистанских спецслужб были созданы зарубежные контрреволюционные центры (ЗКРЦ) оппозиционных исламских партий, а затем как грибы после дождя стали расти учебные центры по подготовке боевиков, инструкторами в которых были американцы, британцы и другие представители «цивилизованного Запада» и арабских стран — «каждой твари по паре». Вооруженная борьба душманов против правительственных войск и ОКСВ приобрела стратегически планируемый и ожесточенный характер вследствие масштабного рекрутирования афганцев в банды при наращивании их финансования и поставок вооружений, снаряжений и боеприпасов. В отместку за поражение во Вьетнаме американцы решили воевать с Советским Союзом до «последнего афганца».
В этой связи необходимо остановиться на тех, кто воевал против нас в Афганистане, ибо мятежник был мятежнику рознь. Во-первых, были наши ярые идейные противники, в числе которых не только противники социализма, но и «пещерные» враги элементарного прогресса страны, цеплявшиеся за родоплеменные обычаи, основанные на консервативных постулатах Корана и Шариата. Были и разочаровавшиеся в идеях социализма вследствие широкомасштабного террора и репрессий, развернутых Хафизуллой Амином и его спецслужбами — бывшие офицеры, чиновники и партработники, представители интеллигенции, бежавшие от репрессий. К третьей преобладающей категории душманов относились малообразованные или «дремучие» дехкане, слепо верившие в то, что, став мучениками (шахидами) во имя Всевышнего за «правое дело» и попав в рай, получат почетное место возле трона Аллаха и вечно молодую жизнь с красивыми женами в райском саду (джаннат) с возможностью пить непьянящее вино. Была еще и четвертая категория, которая верила в Аллаха, но не торопилась на встречу с ним, без особой вражды относилась к органам госвласти ДРА и «шурави» и стремилась лишь приспособиться к сложившейся ситуации. К тому же многие на фоне массовой нищеты и тяжелого крестьянского труда вступали в ряды мятежников из-за приличной зарплаты. Эта неоднородность рядов мятежников создавала нам благоприятные возможности для склонения некоторых из них к негласному сотрудничеству с советской разведкой и органами ХАД. И таких было достаточно много — нужно было лишь оказаться в нужном месте в нужное время!
Таковы общие сведения о населении, местности и расстановке сил в афганском прикордоне в зоне ответственности 48-го Пянджского погранотряда, которые в целом оставались неизменными в течение нашего десятилетнего пребывания в ДРА.
Однако вернемся к нашему прибытию в Афганистан. После посадки наш «борт» двигатель не глушил, и к нему тут же как муравьи устремились солдаты и офицеры: одни забирали мешки с почтой, газетами и журналами, другие — получали у летчика какие-то служебные пакеты с документами, третьи — занимались разгрузкой продовольствия и еще каких-то ящиков, четвертые — бобины с кинофильмами. Мы же с Виктором Нарочным, ступив на афганскую землю, с интересом смотрели на всю эту суету. Спустя минуту с возгласами: «Наша замена приехала!» — к нам подбежали и бросились обнимать «как родных» два офицера. Нас провели в штаб, где мы с волнением по очереди доложили начальнику мангруппы подполковнику Самсонову М. И. о своем прибытии для дальнейшего прохождения службы. Михаил Иванович по своей натуре был человеком добродушным, демократичным и в то же время требовательным. Впоследствии у меня сложились с ним весьма доброжелательные отношения. До сих пор благодарен ему за то, что он давал мне достаточно большую свободу в принятии решений на боевых операциях и что в нужное время не воспрепятствовал моему переводу в разведку, чем способствовал кардинальному изменению моей жизни. Задав нам «дежурные» вопросы: когда какое училище окончили, где и в каких должностях проходили службу, откуда родом, «начман» передал нас «в руки» наших непосредственных командиров — начальников застав.
Встретили меня на 1-й заставе ММГ-3 очень доброжелательно. Начальник заставы капитан Василий Васильевич Ротаенко был выпускником Высшего общевойскового командного училища, грамотным и энергичным офицером, закаленным в боях командиром, умеющим принимать единственно правильные решения в бою и пользовавшийся непререкаемым авторитетом и уважением у подчиненных. А еще он был жизнерадостным, общительным, с хорошо развитым чувством юмора человеком, балагуром и душой компании. Когда на него «накатывала» хандра (а такое тоже бывало), он ложился на свою кровать и начинал громко напевать шуточную песенку: «А я лягу-прилягу и малехо сосну, доживу до замены и всех на… пошлю!» Будучи первоклассным специалистом по автобронетанковой технике, он во многом помог мне в восстановлении навыков по управлению БМП-1 и БМП-2, ведению огня из их вооружения. Особого интереса к моей «замполитовской» работе он не проявлял, так как круглосуточное общение офицеров с подчиненными обеспечивало очень высокий морально-боевой уровень личного состава.
Замполит заставы капитан Мостовой Сергей Григорьевич, честно провоевавший более двух лет, с радостью повел меня по другим подразделениям ММГ, представляя меня другим офицерам и прапорщикам: «Моя замена приехала». Выпускник командного факультета Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР им. Моссовета, известного в «народе» как Бабушкинское (по названию станции метро, вблизи которой находится в Москве), он волей судьбы стал политработником, что оказалось призванием его души. За его спиной было несколько десятков боевых операций, а грудь его украшал орден Красной Звезды. Спокойный, доброжелательный, с высоты своего боевого опыта несколько снисходительный, он делал все зависящее, чтобы помочь мне поскорее вникнуть в обстановку и войти в должность — ведь в любой момент мне предстояло командовать подчиненными в ходе выезда на боевую операцию и отвечать за их жизни. (По существовавшему неписаному правилу, в случае прибытия замены заменяемый на боевые операции уже не выезжал — а вдруг…) За неделю он сумел передать мне многие полезные знания: где и каким образом садиться сверху сбоку на «броню» БТР (примечание: при таком размещении стопы ног следует упирать в нижний поручень, а не в ребро корпуса, которое при подрыве мины под колесом взрывной волной мины выворачивает вверх, калеча их), в каких случаях и в какой последовательности следует снаряжать автоматный магазин трассирующими и обычными патронами, чтобы не стать легкой мишенью во время боя, какую пищу и в каких объемах принимать перед боем, чтобы иметь больше шансов выжить при ранении в живот, каким образом утолять жажду на «точке» и на операциях и др., за которые я много раз вспоминал его
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
