— Собираешься что-нибудь выпить или просто греешь свой табурет? — спросила Эмити, скрывая улыбкой язвительность вопроса.
С момента его возвращения Эмити стала для Байрона настоящей находкой. Она никогда ничего не требовала и довольствовалась тем, что он мог предложить.
— Байрон, я тебя спрашиваю, — уже не столь уверенным тоном повторила Эмити.
— Выпить, — коротко ответил Байрон, постучав по пустому бокалу.
Бросив на него оценивающий взгляд, Эмити взяла бокал и насыпала туда лед. Она была хорошенькой и не обиженной вкусом. Заколки в виде костлявых рук скелета скрепляли ее золотистые волосы. За стеклами очков в толстой красной оправе прятались темные глаза, щедро подведенные серыми и пурпурными тенями. Эмити любила облегающие блузки. Сейчас на ней была одна из ее любимых — черная, с изображением мультяшного монстра и двумя фразами: «Сделал ставки?» спереди и «Сорвал куш?» сзади. Эмити была на четыре года младше Байрона. Естественно, в старших классах он не обращал внимания на таких малявок, а вот по возвращении домой заметил. Эмити старалась жить без излишних сложностей. Их отношения с Байроном строились по той же схеме, какой от него добивалась Ребекка: никаких привязок, никаких влюбленностей и разговоров о будущем.
«Наверное, я изменился», — подумал Байрон.
Эмити украдкой посмотрела на него. Байрон молча смотрел, как она наливает в бокал тройную порцию шотландского виски. Тогда он достал из бумажника кредитную карточку. Одной рукой Эмити взяла карточку, а другой вытащила из-под стойки новую подставку и поставила на нее бокал.
— Все будет в порядке, — сказала она.
— Что именно? — не понял Байрон.
— Я о нападении, — ответила Эмити, поворачиваясь к кассовому аппарату.
— Нападении, — вслед за ней медленно повторил Байрон.
Она кивнула, продолжая заниматься его карточкой.
— Да, Байрон. Все будет в порядке. Ты должен верить… Все мы на это надеемся с той самой минуты, как узнали о ее смерти.
Байрон застыл. Слова Эмити лишний раз напомнили ему, как мало они разговаривают. Ведь он почти ничего не знает о жизни этой девушки, ни о ее интересах, ни о ней самой.
— Ты говоришь о Мэйлин? — на всякий случай спросил Байрон.
— О ком же еще? — вопросом ответила она, вставляя карточку в приемник.
Кассовый аппарат ожил и начал печатать чек. Эмити вернула бутылку с виски на полку.
— Мэйлин была хорошей женщиной.
Байрон помолчал, взял бокал и только потом спросил:
— А она здесь бывала? Что-то я ее у вас не видел.
— Бывала, но редко. — Эмити прислонилась к стойке и чуть нагнулась, чтобы их глаза были на одном уровне. — Я больше ее знаю по рассказам сестры. Мэйлин ходила на заседания городского совета, а Бонни-Джин с прошлого года получила там место. Вот так.
Байрон снова взглянул на часы. Скорее всего, самолет Ребекки уже сел.
— Эй, Байрон.
Эмити прикрыла его ладонь своей. Байрон поднимал глаза и каждый раз опускал взгляд с ее лица на ладонь обратно.
— Все устроится наилучшим образом. Ты должен в это верить, — сказала Эмити.
— Почему-то мне кажется, что ты знаешь вещи, которых не знаю я?
— Потому что не все так надолго уезжают из Клейсвилла. Те, кто остается, иногда узнают такое, чего не знают уехавшие.
Она стиснула ему руку.
— Но и ты наверняка знаешь что-то, о чем я и не подозреваю.
Байрон не убрал свою руку. Обычно Эмити не усложняла их разговор, если они вообще о чем-то говорили. Байрон пригубил бокал и стал пить большими глотками.
— Расслабься, — засмеялась Эмити. — Никаких привязок. Помнишь? Или ты испугался, что я вдруг решила поменять правила?
Она снова засмеялась. Байрону стало легче.
— Нет, — соврал он.
— Значит… после того, как я закрою бар…
Намек повис в воздухе.
Обычно Байрон сидел до закрытия «Галлахера», только если соглашался на предложение Эмити. Но сегодня он не мог. Он чувствовал себя виноватым, понимая, насколько это глупо. Байрон не мог остаться с Эмити, зная, что Ребекка вернулась в Клейсвилл. Но сказать ей об этом не решался.
— Я имею право повторного посещения? — улыбаясь, спросил он.
— Возможно, — ответила Эмити.
Она перегнулась через стойку и поцеловала Байрона в щеку.
— Поезжай к ней.
Байрон стиснул бокал, стараясь ничем себя не выдать.
— К кому?
— К Ребекке.
— К Реб…
— Тебе же будет спокойнее, когда ты убедишься, что она благополучно долетела и добралась домой.
Энн вернула ему кредитку, подала чек и ручку.
— Откуда ты…
— Слухи, Байрон. О вас двоих много говорят. — Эмити ничуть не изменилась в лице. — Если тебе интересно знать, Ребекка о тебе вообще не говорила. Она как-то приезжала в Клейсвилл. Мэйлин нас познакомила. Мы поговорили о том о сем, но она и словом о тебе не обмолвилась.
Байрон рассеянно вертел в руках кредитную карточку. Ему хотелось спросить, была ли их встреча единственной. Может, они переписывались по электронной почте? Знала ли Ребекка, что он и Эмити… «Какая разница?» — злясь на себя, подумал Байрон. Он встряхнул головой, прогоняя дурацкие мысли. Ребекка еще несколько лет назад расставила все точки в их отношениях. С того вечера они больше не виделись и не говорили по телефону.
Байрон подписал чек, взял свой корешок и запихнул в карман вместе с карточкой.
— Вот уж не думал, что вы знакомы, — признался Байрон.
— Мы же с тобой почти не разговариваем, — ехидно улыбнулась Эмити.
— Я…
— Нет, Байрон, — решительно возразила она, словно угадав то, что он не произнес. — Мне не нужны слова, в особенности — пустые слова. Мне нравится то, что ты предлагаешь. Продолжай приходить сюда, даже если Ребекка и останется в городе.
— Мы с Ребеккой… Мы не…
— Приходи ко мне, — перебила его Эмити. — Но этим вечером мы оба заняты. Я уже сказала Бонни-Джин, что после работы поеду покататься… Тебе пора, Байрон.
Байрон привстал на табурете, притянул к себе Эмити и поцеловал в щеку.
— Мимо, — сказала Эмити, надув губы.
— А так лучше? — спросил Байрон, целуя ее в губы.
Эмити наклонила голову и посмотрела на него очень знакомым взглядом.
— Так лучше. Ближе к тому, что надо.
— До встречи, мисс Блю, — сказал Байрон, беря со стойки шлем.
Он был уже возле двери, когда до него долетели слова Эмити:
