к концу и в доме раздался долгожданный
звонок – Наталья с радостью вскочила с кресла и распахнула дверь. «Какой он
всё-таки красавчик!» – промелькнуло у неё в голове, прежде чем Омар заключил
её в свои объятия. Она с наслаждением вдохнула запах знакомого одеколона, и
затем повела его на кухню – стол был уже накрыт и на нём красовались его
любимые блюда. Вечером пришел с визитом его брат Рашид, и Омар стал
разбирать чемоданы, чтобы показать ему косметику, привезенную на продажу, и
которая в те времена была большим дефицитом.
Наталья ничего для себя не «заказывала». Во-первых, ей не хотелось с
самого начала показаться меркантильной, а во-вторых, она рассчитывала, что он
добровольно проявит хотя бы незначительную толику благодарности за
предоставленный ему бесплатный Дом Отдыха. Она с настороженностью и
напряжением следила за тем, как Омар показывал своему брату всевозможный
товар в изящных упаковках. Братья долго обсуждали «рынки сбыта» и наиболее
подходящие цены, сидя за «её» столом и кушая «её» еду!
Уже было далеко за полночь, когда за Рашидом захлопнулась дверь, и Омар,
очень довольный результатами осмотра и проведённым вечером, хозяйским
тоном попросил Наталью постелить постель. Она как будто не услышала его
просьбы, продолжая неподвижно сидеть и смотреть в одну точку. «Он даже не
предложил мне крохотной баночки теней!»,– настойчиво вертелось у неё в
голове, и с этой мыслью постепенно начало приходить понимание, что на их
сделке была поставлена последняя печать: «Я тебе ничего не должен!»
Но Наталью одолевала не столько злость, сколько простое любопытство, и
поэтому она не выдержала и осторожно спросила:
– А почему ты мне не предложил косметику?
– Выбери, что тебе надо,– тихо процедил Омар сквозь зубы, не глядя в её
сторону и сделав неопределённый жест рукой.
Она начала демонстративно и медленно перебирать упаковки,
одновременно наблюдая за его реакцией. «Ну что ж, это лучше, чем ничего…»,
подумала она вскользь, сама не понимая, что именно имела в виду – сирийскую
косметику или свою жалкую советскую жизнь.
Эта тенденция «Я тебе ничего не должен» продолжала незаметно
разрастаться, а с ней подключались всё новые и новые линии поведения,
которые эту тенденцию только подтверждали. Где-то на шестом месяце их
совместного проживания Омар начал нарушать негласный договор – приходил
поздно, или по его словам «задерживался», и, что интересно, иногда его
задерживали до самого утра.
Теперь Наталья негодовала. Она сидела долгими холодными вечерами у
окна, с погашенным в квартире светом и смотрела на залитую фонарями дорогу
перед домом, как будто появление знакомого силуэта было вопросом жизни и
смерти. Иногда на неё накатывало такое волнение, что даже перехватывало
дыхание, и в такие минуты ей казалось, что сейчас у неё остановится сердце. Но
сердце ритмично отсчитывало долгие минуты и часы, в то время как её
возлюбленный всё никак не приходил.
Ей вспоминались такие же долгие вечера много лет назад, когда она была
совсем маленькой. Она все время спрашивала: «Когда придет мой папа?», и ей
говорили, что он придёт очень скоро, надо только быть послушной и прилежной
девочкой. Но он так никогда и не пришёл. Возможно, именно с тех пор этот
страх поселился в её душе – ведь люди, которых она безгранично любила, имели
тенденцию не возвращаться…
Когда Омар приходил далеко за полночь, Наталья обычно была уже в
постели, вымученная ожиданием и накатываемым волнами возмущением. Это
возмущение прорывалось в каждом её жесте и громко выкрикиваемых словах.
Как он мог? Ведь она отдала ему всё! Предоставила такие роскошные условия
для жизни. Разве ему лучше было в общежитии? Почему он этого не ценит?
Несмотря на всю эту разыгрываемую драму, в глубине души Наталья
понимала, что Омар еще слишком молод и ему неинтересно сидеть дома с 33-х
летней дамой, а также таскать её повсюду за собой – только потому, что она
предоставляет ему жилье и еду. Но она загоняла эту мысль в глубь своего
подсознания, как смахивают крошки со стола, чтобы навести порядок в доме.
Но порядок навести было трудно, потому что в ответ на её гневные
обвинения Омар только вызывающе хохотал. Он прибегал к излюбленной
тактике любого мужчины, обладающего увесистой долей здорового эгоизма, и
который всеми способами старается избежать обсуждения «женских» проблем –
он прикидывался полным идиотом! Его взгляд излучал полное недоумение, как
будто он действительно не понимал, чего от него хотят. В такие минуты он
небрежно раскидывался в глубоком кресле, и, находя промежутки между её
гневными тирадами, спокойно и деловито вставлял: «Слушай, что у нас есть
покушать?» Короче, вёл себя с достоинством счастливчика и баловня судьбы,
которому люди просто не могут предъявлять претензий, и поэтому должны
прощать все его невинные фривольности.
Когда же Омар видел, что его природное очарование никак не действовало
на Наталью, и она по-прежнему не несла ему поздний ужин, его голод каким-то
чудотворным образом начинал действовать на понимание «женских» проблем. И
тогда он менял тактику – сдавался и обещал, что больше этого никогда, никогда в
жизни не повторится. Что с этого самого дня они всегда будут ходить на
вечеринки вместе, или приглашать друзей домой. В таких случаях Наталья
сдавалась, начинала верить во всю эту ахинею, или, вернее сказать, её
успокаивал сам звук этой целительной ахинеи, и тогда она послушно шла к
холодильнику…
Но иногда он всё-таки делал попытки раздвинуть границы заключённого
контракта, и тогда, напуская на себя важный вид, говорил, что у него бывают
дела, и что он не может всё время сидеть дома как привязанный, и, в конце
концов, ему дома скучно!
Вот уже несколько дней у неё болела спина – сказывалась сидячая работа, а
также отсутствие физических нагрузок. Одна из её подруг услужливо
предложила ей телефон знакомой женщины экстрасенса, которая, по её словам,
«поднимала на ноги даже мёртвых». Наталья набрала номер, и на другом конце
провода «поднимающая мёртвых» дружелюбно попросила её подъехать по
названному адресу.
Двери ей открыла еще моложавая женщина лет сорока, довольно приятной,
но специфической наружности. Под её довольно яркой и безвкусной одеждой,
облегающей еще хорошо сохранившееся стройное тело, выделялась огромная,
можно было даже сказать карикатурная, грудь. Сама Сусанна (так звали
экстрасенса), с ног до головы обвешанная бижутерией и золотом, производила
впечатление персонажа, сошедшего со страниц комиксов. Глядя на неё, можно
было действительно поверить, что она экстрасенс!
После многих мануальных тестов и манипуляций, Наталья быстро
почувствовала облегчение, но Сусанна предписала ей прийти еще пару раз,
пообещав составить
