двинулась в сторону замка.
А вдруг со стражниками и надзирателями все в порядке, и они узнают, что пленники сбежали и догонят беглецов. Старички из последних сил ускорились, чтобы догнать толпу и сообщить им об этом.
Когда Стефан и Закир в числе прочих услышали эту новость, они переглянулись. Немного подумав, и вспоминая слова старейшины эльфов и Ведущего, они оба решили довериться судьбе и пошли спокойно дальше. Тогда окружающие стали допытываться у них: «Это ведь вы пришли на поле? Как вы попали туда, стражников уже не было, или они куда-то делись?»
Люди окружили их, пытаясь понять, грозит ли им все еще какая-то опасность, или граф со своей челядью исчез навсегда.
Собрав вокруг себя толпу, Закир не спеша огляделся и заговорил. Он рассказывал о том, как его сына постигла жестокая участь, и он, как отец, не смог спокойно жить с этим. И как Стефан — его сосед, которого в толпе еще многие помнили и уважали, помог ему найти в лесу волшебную дверь. Как они прошли в эту дверь и встретили там неземных существ — необычайно красивых и высоких, на потрясающих скакунах. Он рассказывал, как они со Стефаном просили помощи, и как попали к старейшинам эльфов, и как те сказали, что вмешиваться в жизнь других существ не могут, но все же они помогли. Старейшины передали им волшебное письмо, под воздействием которого теперь, все кто вошел в замок — заколдованы, и не могут пошевелиться, а сам граф окружен огнем и кричит страшным голосом. Но самое главное, что неизвестно, когда заклинание потеряет силу, возможно очень скоро, а возможно никогда. Эльфы сказали, что после того, как граф получит письмо в руки, у них появится возможность спасти сына и всех, кого можно спасти. Больше ни чего сказано не было.
Все время молчавший Стефан резко встрепенулся и перебил своего соседа: «Ты забыл, что нам велел передать нашим горожанам тот Старейшина?»
При его словах люди резко насторожились. Стефан, не обращая внимания на толпу продолжил: «Нам было велено передать, что если люди в нашем городе хотят жить свободно как можно дольше, то они никогда не должны ни перед кем вставать на колени или заставлять делать это своих детей».
Стефан сделал шаг назад и по эльфийскому обычаю приложил ладонь к груди, слегка склонил голову и продолжил говорить: «Эльфы приветствуют таких способом своих друзей и тех, кого они очень уважают. Когда мы вставали перед ними на колени, умоляя их помочь нам, они не отвечали и ждали, когда мы встанем и обратимся к ним, как к равным».
Толпа молчала, большинство были потрясены и не могли рта раскрыть. Вековое представление о том, что, только вставая на колени перед господином, можно получить какую-то выгоду или прощение, никак не хотело уходить, но слова грели душу, и говорил их самый лучший сапожник, чьи сапоги носили не только местные охотники и солдаты, но его обувь славилась за пределами городка, и из соседних поселений приезжие так же заказывали у него сапоги и ботинки. Человек, делающий хорошую, качественную обувь, слова также говорит правдивые и искренние. Самые молодые среагировали раньше других и встрепенувшись, заговорили: «Как к равным? Вы говорили с ними как с равными? И они не хотели, чтобы им кланялись?»
«Да! Потому, что свободные люди не должны кланяться и унижаться перед кем бы то было! Тем более нельзя заставлять это делать своих детей, потому что тогда эти дети никогда не станут свободными и счастливыми даже во взрослой жизни!»
После этих слов Стефан повернулся и пошел дальше, Закир и Эвон последовали за ним. Ингвар, оглядев толпу пробормотал что-то неразборчивое про то, что ему нравится эта мысль и надо еще расспросить, кинулся догонять охотников.
Толпа разделилась: кто-то торопливо шел в сторону города, кто-то, медленно двигаясь, бурно обсуждал только что услышанное. Но больше никто не вспоминал о тех разбойниках, которые направились в замок.
Что же произошло с ними? Они остались на территории замка и не слышали историю Стефана и Закира про эльфов и про заколдованное письмо. Как только они вошли в зал и увидели там стену огня и стоящих неподвижно людей, они вначале притормозили, но осознав, что ничего им не грозит, ринулись сдирать картины и украшения со стен зала, и разные другие драгоценные вещи. Постепенно с ними стало происходить что-то странное: как только они прикасались к какому-либо предмету, они останавливались и больше не могли шевелиться. Они не могли даже закричать, чтобы сообщить остальным. Остальные же, заметив, что другие уже что-то схватили и рассматривают эту вещь, охваченные жадностью, кинулись сами за добычей. В итоге замерли все…
Наконец люди вернулись домой, Закир и Эвон к своей семье, а Стефан к своему коту и сапогам. Ингвар пообещал их позднее навестить и поспешил домой к стареньким родителям, волнуясь, живы ли они.
Учитель
Войдя в свою мастерскую, Стефан первым делом снял верхнюю одежду и выбросил ее в печку, согрел себе в бочке воду и стал смывать ядовитую пыльцу и запах растений, которыми пропитался сам и вся его одежда до такой степени, что несчастный кот, учуяв его издали, сбежал и где-то прятался. Сидя в бочке с теплой водой, Стефан вспоминал ванну, которую он принимал в мире эльфов, и приятное тепло расползлось по его уставшему телу. Отмывшись, пожилой охотник с чувством полного удовлетворения от того, что он сделал все, что считал необходимым, разлегся на своей старой скрипучей кровати. Ощутив жесткий матрас, Стефан дал себе слово, сделать кровать, хотя бы отдаленно напоминающую ту, на которой спал всего ничего, но отдохнул лучше, чем где бы то ни было. С этими мыслями мужчина уснул.
Посреди ночи он проснулся от резкого шума. Его рыжий кот запрыгнул на стол, раскидал с него ножи, молоточки и другие сапожные инструменты, пытаясь поймать большую огненную искру. Стефан протер глаза и поднялся на кровати. Вдруг большая искра зависла напротив него, прямо над стулом возле рабочего стола, и ярко вспыхнула, да так, что и старик, и его кот резко зажмурились. Когда Стефан проморгался и привык снова к темноте, он внезапно обнаружил перед собой сидящего на его стуле другого
