Татьяна Макарова
Эльфийская сказка
Пролог
Один сапожник по вечерам выходил из дома, садился на крыльцо своей небольшой мастерской и закуривал трубку. Дым струился колечками, иногда какими-то забавными фигурками, прочими неведомыми зверями. Соседские ребятишки, смеясь, пытались угадывать в изображениях что-то знакомое.
Это был уже довольно старый человек, которому давно перевалило за семьдесят. Его седые волосы и борода были аккуратно подстрижены, доброжелательное лицо выражало спокойствие и мудрость, но в глазах все еще мелькал озорной огонек. Он был одинок, его первая любовь скончалась во время первых родов, его ребенок тоже не выжил. С тех пор мужчина так и не встретил никого по душе.
Сидя на крыльце, он предавался воспоминаниям своей молодости. Он не знал, что это — ностальгия, или глубокое сожаление, которое преследовало его всю жизнь.
Оставшись один, он не спился с горя, а содержал свою маленькую аккуратную мастерскую, которая также была и его домом, в полном порядке. И тот, кто разделял с ним ночную постель в углу задней комнаты, был рыжий кот с опаленными ушами по кличке Пух.
Маленьким котенком подобрал его Стефан (так зовут нашего сапожника) возле таверны, где его, совсем еще малыша, недавно открывшего глазки, обижали местные озорники, пытаясь поджечь его шерстку. Ожоги на его спинке уже давно заросли под заботливыми руками старика, и кроме небольшого изменения в окрасе о прошлой трагедии напоминали только обгоревшие ушки, так и оставшиеся неровными.
С тех пор этот рыжий, с белыми пятнами на месте подпалин, проказник стал самым большим утешением для сапожника, и каждый вечер он ложился рядом со стариком на крыльцо, тихо урчал и морщился, глядя, на заходящее солнце.
Мастерская располагалась на окраине небольшого городка со странным названием Придорожный, в котором жители промышляли в основном охотой и рыболовством. С южной стороны, селение окружал дремучий лес, в котором водились не только олени и кабаны, но и хищники всех мастей и ядовитые змеи. С северной стороны городка протекала небольшая речушка с прозрачной водой, в которой на мелководье даже пятилетние дети могли сачком изловить небольшую рыбку. В теплый летний день ребятишки приносили домой не меньше десятка таких рыбок, и семье был гарантирован сытный ужин, даже если семья осталась без отца — основного кормильца.
Через все селение с востока на запад проходит большой тракт, вдоль которого расположились палатки с торговцами рыбой и дичью — основной источник доходов большинства местных жителей. Правильнее сказать, что городок вырос вдоль этого тракта, и перенял свое название с первого постоялого двора, который так и назывался «Придорожный». Со временем маленькая деревушка разрослась домами до самого леса на юг и до речки на север и оказалась под полным контролем и управлением местного графа.
За речушкой виднелись огромные поля. Когда-то давно здесь были заливные луга, где свободно паслись стада оленей и диких коз, в густой траве прятались зайцы и мыши. Когда прадед нынешнего лорда стал править этими землями, он построил замок и отдал приказ: все луга в округе выкосить, обработать почву и засеять. С того времени местные жители выращивали на полях пшеницу, ячмень и овес до тех пор, пока к власти не пришел нынешний правитель — граф Изук. Теперь на этой территории с ранней весны до глубокой осени работали его долговые люди, по воле судьбы оказавшиеся в беде, либо осужденные за мелкие преступления. Работа была невыносимо тяжелой: с утра до позднего вечера они что-то копали, удобряли и поливали.
Горожане старались не смотреть в сторону поля. Жалкая участь оказаться среди тех несчастных, которые даже не понимали, что они выращивают. Невысокие кустарники выглядели странно, фиолетовые листья с голубыми прожилками и бледно-серые цветы были не только несъедобными, но и токсичными. Бывало, что случайно в царапину бедолаги попадал сок растения, и жертвы умирали мучительной смертью в течение нескольких дней. Пострадавшим никто не помогал, не лечил. После смерти их закапывали на этом же поле в качестве удобрения для ядовитых цветов.
Дверь
Эта история никогда бы не произошла со Стефаном, который спокойно жил в своей мастерской на другом краю городка возле леса, если бы не случилась беда у его соседа Закира, которого сапожник считал своим названным младшим братом. С очередной охоты в лесу, тот вернулся весь израненный.
Мужчина подстрелил жирного кабана и довольный возвращался с хорошей добычей, предвкушая аппетитный обед и заработок с продажи шкуры и половины мяса, как вдруг из кустов выскочил волк-одиночка. Охотник с ношей на спине был слишком расслаблен, забыв, что убитая дичь источает запах крови и является лакомой закуской для многих хищников. Он не успел выстрелить, но ему повезло, что волк был совсем один, без стаи, и не смог убить человека. В итоге драка за пропитание окончилась для мужчины плохо: рука и нога с левой стороны были разорваны волчьими зубами и еле слушались.
Охотник был вынужден оставить свою добычу в лесу, и едва живой приковылял домой. Раны он промыл и обработал, но по всей видимости, в них все же попала инфекция от волчьей слюны, и они загноились. Рука и нога вскоре опухли, и у Закира началась лихорадка.
Местный знахарь предложил лечение с помощью очень дорогой мази, которую он по случаю приобрел у проезжего столичного доктора, либо ампутировать руку и ногу, пока инфекция не пошла дальше.
Чтобы спасти своего отца, старший сын, которому едва исполнилось тринадцать лет, отправился к графу просить денег на драгоценное лекарство. Деньги были даны, и отец пошел на поправку, но старший сын Эвон должен был отработать долг на ядовитых полях в течение целых трех лет.
Закир лежал без сознания из-за воспаления в то время, когда его сын принес деньги, и не знал обо всем случившемся. Лекарство помогло, раны начали затягиваться, и спустя три дня охотник очнулся. Он заметил странное отсутствие сына и спросил о нем. Его жена, тяжело вздохнув, смахнула слезу и рассказала все, что произошло.
Мужчина, недолго думая, поспешил к графу, чтобы просить об освобождении сына. Наскоро смастерив трость, он поковылял в замок правителя. Его путь пролегал по черному
