Самое интересное: если приблизительно прикинуть маршрут неизвестноймашины, получается, что он примерно совпадал с тем маршрутом, по которомудвигался к схрону спецназ. Это наводило на любопытные размышления, впрочем,особым разнообразием версий не блещущие. Версий наличествовало всего две: либокакой-то чудак действительно заблудился и колесил по окрестностям, либонеприметная, не внушавшая подозрений машина везла что-то на базу — вточности так, как их недавно выбросили в глуши. Обшарпанная цивильнаябурбухайка, а в кузове — черт-те что…
Осталось примерно полкилометра. Они перестроились, уйдя судобного маршрута, шли теперь, выбирая наиболее неподходящие для пешего места.И вот сейчас приходилось уделять гораздо больше внимания не тому, что вокруг, атому, что под ногами. Напряжение росло.
Рахманин никаких вопросов оперу не задавал — передвыброской они и так просидели два часа, изучая местность по карте и порассказам тех, кто здесь уже бывал, — весьма приблизительным, впрочем,никто ведь не ходил именно этой трассой, и местность описывали в самых общихчертах.
Слева виднелось удобное место — как для прохода людей,так и для проезда машин. И полковник красноречивым жестом отправил Кешу наместо Уланова, в голову колонны. Тот двинулся вперед совсем уж медленно, уставяглаза в землю…
Он не был, строго говоря, сапером по основномураскладу — но у него давным-давно обнаружилась склонность именно кминно-взрывному делу. У каждого свои таланты: Уланов, к примеру, был незаменимв разведке и боевом охранении, он как-то ухитрялся за версту учуять двуногуюопасность; Доронин, так уж случилось, осваивал необходимые в работе иностранныеязыки быстрее всех; Антон, несмотря на свои габариты, в рукопашке былсноровистее иных, более щупленьких. И так далее. У каждого рано или позднопроявляется склонность, а уж дело начальства — ее подметить и тренировать…
Первую мину Кеша обнаружил буквально через минуту —именно на той трассе, которой двинулся бы человек недостаточно опытный илибеспечный, таилась хорошо замаскированная ниточка. Мина оказалась не натяжная,а обрывная: непрочная ниточка, моментально рвется от самого ничтожного усилия,и — ничего хорошего для неосмотрительного странника.
Ниточку обозрели на всем протяжении, выяснили, к чему онаприкреплена с обеих сторон, и, разумеется, оставили в покое, аккуратненькообошли. Точно так же обошли и обозначившийся поперек дороги проводок — ужеклассическую натяжку, присобаченную к чуточку переделанной «черной вдове»,солидной противопехотной мине, плевавшейся картечью на приличное расстояние и снехилым «веером охвата».
Также обнаружились не оригинальные, но весьма поганыесюрпризы, без сомнения, заимствованные супостатами из давнего вьетконговскогоопыта. Из гранаты выдергивается чека, после чего граната аккуратно обмазываетсягрязью толстым слоем. Когда скорлупа засохнет, гранату бережно укладывают вовлажную или рыхлую землю и маскируют. Под ногой идущего корка лопаетсямоментально, последствия понятны…
Именно такими «кощеевыми яйцами», числом не менее четырех,была украшена трасса, годная для проезда машины. А машина здесь побывала:удалось высмотреть еще один отпечаток протектора, как две капли воды похожий натот, первый.
Вслух это не обсуждалось, но Рахманин все более склонялся кмысли, что ловушкой, камуфлетом, ложной целью здесь и не пахнет: очень ужтщательно место окружили многочисленными минами, установленными четырьмяразными способами. Не хватало разве что «дистанционок», реагирующих наприсутствие человека, — на звук шагов, на металл оружия, на электроемкостьтела и все прочее, от чего избавиться физически невозможно. Однако послескрупулезных поисков Кеша заявил со всей уверенностью, что отыскал несомненныеследы от подставок-треног и прочие признаки, свидетельствующие неопровержимо:не так давно на подступах к схрону были установлены и «дистанционки», фирменные,скорее всего, импортные. Сейчас, правда, ни одной нет.
А там обнаружилась и цель похода: этакое мини-ущелье, скореедаже распадочек, шириной метров пятьдесят, меж двумя отвесными склонами,покрытыми буйной жесткой зеленью, а местами и серыми пятнами скальных выходов.Уланова с Дорониным полковник отправил наверх, бродить дозором вокруг, а самогляделся, стараясь не делать без нужды резких перемещений.
Ребус был не особенно и головоломным: следовало прикинуть,где он сам оборудовал бы схрон. С учетом того, что к нему и машина должна былаподруливать беспрепятственно — она ведь тут побывала, в распадке еще следыпротекторов отыскались.
Набралось целых четыре точки. И они медленно, со всемимыслимыми предосторожностями двинулись вдоль склонов, едва ли не носами тыкаясьв подозрительные участки, чуть ли не принюхиваясь. Между прочим, в прямомсмысле: иногда небрежно обустроенный схрон удавалось обнаружить по устойчивомузапашку дерьма…
Искомое обнаружилось не на отвесных склонах, а наземле — у самой скалы Антон высмотрел едва различимые следы протекторов,четкие и глубокие, выглядевшие так, словно неизвестная машина подъезжалавпритык к склону, и была она, похоже, очень тяжело нагруженной.
Местечком занялись всерьез. Скоро обозначился результат,недвусмысленные детали, которые можно было узреть, только приблизившисьвплотную. На склоне была растянута маскировочная сеть, мастерски покрытаяискусственной зеленью, практически неотличимой от реальной травы и длинныхплетей какого-то местного вьюнка. Судя по исполнению и реквизиту, работаливесьма опытные люди, вбухавшие в маскировку уйму трудов и недешевых имитаторов,определенно импортных. Это автомат можно смастерить на коленке, в какой-нибудьсельской мастерской, он будет пакостным, но стрелять кое-как способен. А вотподобную высококлассную маскировку способно производить только государство, идалеко не всякое…
Все, кроме Кеши, оттянулись подальше от этого интересногоместечка, и Кеша остался перед ним один. Наступил миг неизбежногопрофессионального цинизма: случись что, пострадает один-единственный, а еслипод взрыв попадут другие члены группы, это будет попросту нерационально,бессмысленно, глупо… Жестокая алгебра войны: рисковать обязан кто-то один, этоименно его обязанность, никакого гуманизма и боевой дружбы, не тот случай.
По времени Кешины осторожные изыскания у маскировочной сетипродолжались всего-то минут восемь. Как частенько бывает, наблюдателям этовремя показалось добрым часом…
В конце концов Кеша, с чем-то там повозившись, выпрямился,помахал рукой и продемонстрировал нечто — при ближайшем рассмотренииоказавшееся снятым обрывом от очередной «черной вдовы». Только тогда ониприблизились.
И сноровисто занялись делом, в темпе рассекая ножамимаскировочную сеть, сворачивая ее в рулон справа налево, ничуть не стремясьсохранить все в целости. Вовсе не требовалось потом приводить маскировку впрежний вид. Задача еще в Москве была поставлена недвусмысленно: накировскуюбанду, исходя из текущего момента и условий игры, следовало взять в жесткуюпрессовку и гнать, гнать, гнать, не давая передыху. Кого удастся — взятьживым, прочих истреблять на месте, выявленные явки громить, обнаруженныетайники и схроны уничтожать, не опасаясь себя выдать. Охота загоном, какговорится. Чтобы курбаши занервничал, заметался, не мог уже воспользоватьсяспаленными блатхатами и схронами, а тех, что пока не сгорели, подсознательноопасался. Точно так когда-то поступали китайцы во время «великого истребленияворобьев», птицам попросту не давали сесть на землю, чтобы отдохнуть, пока онине сыпались с неба замертво…
