но лыбится довольно. На плече отобранный автомат.
— Держи, дружище! Обронил, кажись. — Он протягивал мне слегка смятую стопку купюр.
— Спасибо, друг! Вообще выручил. — Я вылез из машины и крепко пожал ладонь. Мой опытный взор, конечно, уловил — купюр чуток меньше. Ну, да ладно!
— Да хуйня, — утер пот и кровь со лба чувак. — Не люблю просто этих сук жадных. Меня Толик, кстати, звать.
— Саня, — ответил я. — Держи, это от меня.
Открыв багажник, я вытащил два ящика пива.
— От души, братишка, от души! — обрадовался Толик. Остальные подходили, тоже угощались.
Не теряя времени, мы все вместе сдвинули с дороги депосмобиль. Я успел заметить, ушлый Толик выдернул оттуда ментовскую рацию. Красава, блин! Тоже, поди, выживальщик.
***
За городом я быстро ушел в отрыв. Сначала ехал полевыми и проселочными дорогами, клиренс позволял держать приличную скорость. Бенза полбака — должно хватить до моего убежища. Даст Ктулху, к вечеру доберусь.
Схрон… там я буду в полной безопасности. На строительство ушло полгода, куча нервов и тонны бабла. Деньги были. Для этого я продал бабушкину квартиру и дачный участок. Что меня торкнуло на обустройство лесного убежища? Я много читал литературы про постапокалипсис. Круз, Доронин, Глуховский, Беркем аль Атоми, а также десятки историй, написанных малограмотными школотронами в своих пабликах вконтакте. Но это скорее следствие. А причина была в другом. В свое время я получил инсайт…
(Флэшбек)
Безжалостный ксенон рубил мокрую ночь, как острый тесак палача. Кайен хищно скользил по таежной дороге, басовито ухмыляясь турбированным движком, мелькали темные ели, на заднем сиденье позвякивали стволы. А я в тихом ахуе пытался осознать, что же, блять, произошло полчаса назад?
После зачистки турбазы Стас Михайлов согласился подкинуть меня до Петрозаводска. Очень любезно с его стороны. Я был без тачилы. Хотя… «зачистка» — не подходящее слово. Чертово, ебать его, кровавое, сука, мочилово — так правильней. Стас, или кто он там, назвал это рекультивацией. Что же теперь делать? Сложный вопрос. Я ведь отправил в преисподнюю своего босса. И всю пиздобратию, что крышевала этот беспонтовый бизнес. Во что же втянул меня артист-оборотень? По любому, придется увольняться.
Я покосился на Михайлова. Тот ловко крутил руль, совершенно не проявляя беспокойства. Блики от приборной панели сурово играли металлом на лице, иссеченном очередью Маккейна.
«Интересно, певцы страхуют свои рожи? — мелькнула странная мысль. — У гаишников будут вопросы, если остановят. Пиздец, как много вопросов.»
Я отогнул солнцезащитный козырек и… чуть не заорал! Вот жесть! Из небольшого зеркальца на меня глядел какой-то чикатило в маске из спекшейся крови. Да, вспомнил: меня забрызгало, когда я ходил в номер за Сайгой и револьвером. Чувак со спущенными штанами выскочил из-за двери, медленно засовывая руку под полу пиджака. Не стал уж разбираться, пендос это или просто гей. В упор прострелил горло мерзавцу. Я с трудом прогнал воспоминание.
— Стас… — позвал я. Блин, голос, как у ожившего трупа из морга.
— Чего, Санек?
— Есть попить?
Певец пошарил, откинув подлокотник.
— На, вот.
Словно верблюд, добравшийся до источника в оазисе, я присосался к банке «Рэд Булла». Химически-сладкий напиток принес облегчение. Какой кайф.
— Оставить тебе? — спросил я.
— Нет.
— А, извини… ты, наверно, питаешься от сети. На 220 или 380?
— Не совсем, — Стас усмехнулся уцелевшей половиной рта. — Модели моей серии потребляют пищу. Только качественную. Не из «Пятерочки», конечно.
— Понятно. — Я допил энергетик, опустил стекло, пустую банку унесло встречным потоком. — А ты… ну это… бухаешь? Что пьешь? Элитарные напитки, наверно?
— Дистиллированную воду. — Мне послышалась в голосе киборга нотка печали. — Во-первых, от психоактивных веществ может произойти программный сбой. А во-вторых, по легенде я артист. Мне нельзя разочаровывать своих сорокалетних фанаток.
— Не в обиду, Стас, но мне кажется, твои поклонницы получат преждевременный климакс, только взглянув на твое простреленное терминаторское ебло. — У меня трудом получилось сказать без смеха.
— Ерунда. — Стасик был невозмутим. — Обычно, за ночь регенерирует.
Он приоткрыл окно, нажав кнопку. Ветер затрепыхал державшийся на соплях лоскут кожи в районе щеки. С неприятным звуком Стас Михайлов оторвал его и выкинул из салона. Бля, вот нафига он это сделал? Съеденные на банкете ништяки запросились наружу. На секунду показалось, что все это сон, необычный кошмар, яростно-реалистичный бэд-трип. Но я не стал развивать это мысль. Даже если и так. Надо думать позитивно, иначе сознание провалится в ужасающий калейдоскоп инфернальных галлюцинаций. Выудив из кармана мятую пачку, я прикурил. Пусть никотин подлечит истерзанные нервишки.
— Дай и мне курнуть, — попросил Стас.
— А тебе разве можно? — Я раскурил еще одну сигу и протянул певцу.
— Сигареты — можно. — Михайлов смачно затянулся и выпустил дымную струю сквозь зубы. — Официально, нет, конечно.
— И много вас таких?
— Достаточно. Почти всю эстраду Минобороны заменило на боевых андроидов.
— Да ну нах! Не может такого быть!
— А ты думаешь, почему они не стареют? Не замечал?
— Точно ведь, блин! Замечал… — я задумался. — А настоящих куда дели? Ликвидировали?
— Ты чего, Санек? — поднял брови Стас. — Ликвидировать заслуженных артистов? Мы же не звери!
— Извини, Стас, — мне стало немного стыдно.
— Все живы-здоровы. Живут в отличном санатории, на отдельном острове, что в… кхм… Карском море.
Я тихонько засмеялся, но вдруг, паршиво кольнуло в сердце. Спросил, глотая ком:
— Значит, и Серега Шнуров тоже?
— Что «тоже».
— Ну, робот?
— Нет! Если андроид попробует то, что употребляет Шнур… боюсь, не спасет даже форматирование диска. Заменили только попсовых артистов.
— Ништяк! — Это новость чертовски меня обрадовала. — Кстати, чего мы без музычки едем?
— Радио тут
