— Вы можете открыть глаза и поговорить со мной? Только минуту, а потом я дам вам снова уснуть.
Медленно-медленно, с огромным усилием, Виктория приподняла веки. Перед глазами была одна лишь бархатная тьма. Потом, понемногу, взгляд ее начал фокусироваться на каких-то предметах.
Лунный свет, льющийся в окно… Ажурные занавески, слегка колеблющиеся от легкого ветерка… И лицо мужчины в нескольких дюймах от нее. Он склонился над ней, а сама она лежит на широкой мягкой постели.
— Рорк? — Она попыталась сесть.
— Лежите, — мягко сказал Рорк. Он взял ее за плечи и ласково уложил на подушки.
Виктория облизнула губы. В горле пересохло.
— Где… где я? — прошептала она.
Рорк мягко засмеялся.
— Вы уже здесь.
Она тряхнула головой. На какое-то мгновение он опять раздвоился: два улыбающихся лица глядели на Викторию.
— Где «здесь»? Что вы имеете в виду?
— Вы приехали на катере. Не помните?
— Нет. Я… Я… — Она закрыла глаза, и обрывки того, что случилось накануне, начали возвращаться. Огни на берегу, качающаяся палуба, неожиданный приступ тошноты. — О Боже, — прошептала она. — Я там, должно быть, все испачкала.
Он ласково улыбнулся.
— О нет, вы умница. Как ни плохо вам было, вы все же умудрились перегнуться через перила.
— Но как я попала сюда? Это больница?
— Нет. Не больница.
Да, вряд ли это больница. Даже в полутьме было видно, что это богатая, роскошно обставленная комната. Он привез ее в отель — наверное, самый лучший на острове. Ну что ж, одна ночь не подорвет ее финансы. По крайней мере она надеялась на это.
— Что это за отель? — спросила она.
— Это не отель. — Он подошел к ночному столику, взял полотенце и смочил его водой. — Вот, — сказал он, опуская полотенце ей на лоб. — Как вы себя чувствуете?
— Но если это не отель…
— Это мой дом.
Она уставилась на него озадаченно. Его дом? Она оказалась на кровати в доме Рорка Кемпбелла! О Господи! Вот это да! Всего несколько часов назад она выслеживала его, как шпион из какого-то телесериала, не зная даже, где он живет, и вот оказалась здесь, прямо в его доме. Но, впрочем, какое это имеет значение? Ведь ясно, что он не…
— Не хотите ли воды?
Она посмотрела на него с благодарностью.
— Да, пожалуйста. Это было бы замечательно.
— Вот, — сказал он, подсунув левую руку под плечи Виктории и приподнимая ее от подушки. — Не слишком много пока. Мендоса говорит, что ваш желудок еще окончательно не успокоился, на это потребуется время.
Брови Виктории поднялись.
— Мендоса?
Рорк уложил ее на подушки и присел рядом.
— Мой врач. Он осмотрел вас, сделал рентген — вы и этого не помните?
Она слегка покачала головой.
— Нет. Я ничего не помню после катера. Я…
Но тут она вспомнила мягкие руки человека, говорившего с испанским акцентом, поблескивающие детали какого-то медицинского прибора, Рорка, несущего ее на руках вверх по лестнице с такой легкостью, словно она пушинка, то, как он осторожно укладывал ее в эту самую кровать.
Ее руки инстинктивно потянулись к шее, и Виктория вдруг ощутила, что на ней совсем ничего нет под легкой хлопковой простыней.
Рорк засмеялся, словно прочитав ее мысли.
— Не волнуйтесь, мисс Гамильтон. Это Констанция позаботилась о вас.
— Констанция?
— Моя экономка. — Рорк встал. — Теперь вам не мешало бы поспать. Если что-то понадобится ночью, тут на столике колокольчик.
Виктория устало прикрыла глаза.
— Я и так уже доставила вам немало беспокойства.
— О да, — засмеялся он. — И в самом деле немало. Доброй ночи, Виктория Гамильтон. Приятных снов.
Румянец залил ее щеки. Она хотела было вежливо извиниться и услышать в ответ слова столь же вежливые, хотя, быть может, и не слишком искренние, но он уже ушел.
Она повернулась на бок и глубоко вздохнула, глядя на полоску лунного света на полу, похожую на серебристый ручеек. Что за странный человек этот Рорк Кемпбелл! На вид такой замкнутый и неприветливый, однако же взял на себя труд позаботиться о ней и даже привез сюда, к себе домой… Она снова вздохнула. И все же это не тот человек, которого она искала. Его даже представить трудно в роли отца. Скорее всего, он и женат-то не был — вряд ли найдется женщина, которая могла бы с ним ужиться. Он казался слишком необщительным, слишком резким, слишком…
Она вспомнила вдруг, как тесно прижимал он ее к себе там, на катере, когда у нее неожиданно закружилась голова, как он нес ее на руках, таких сильных… Что бы она почувствовала, если бы прижалась к. его мощной груди, сдалась в плен этим ласковым рукам?..
Она вспыхнула до корней волос. Господи Боже, о чем она только думает? Что за мысли крутятся в ее голове? Безумие!
— Сеньорита? — Виктория быстро обернулась к двери. Полная круглолицая женщина средних лет дружелюбно улыбалась ей с порога. — Извините, что беспокою вас, но сеньор спрашивает, не хотите ли вы фруктового сока.
Виктория отрицательно покачала головой.
— Нет. Но все равно спасибо. Я… я ничего не хочу сейчас.
— Как вам будет угодно, сеньорита. — Экономка снова улыбнулась. — Если вам что-нибудь понадобится, колокольчик тут на…
— Констанция? Вас ведь так зовут, не правда ли? — Женщина кивнула. Виктория облизнула пересохшие губы. — Интересно, а сеньор Кемпбелл женат?
Глаза Констанции, казалось, потемнели.
— Нет, — сказала она, помедлив, — у него нет жены. Доброй ночи, сеньорита.
Виктория вздохнула, как только дверь закрылась. У Рорка не было жены. Так она и думала. Если до этого момента у нее и оставались какие-то сомнения — тот ли это человек, которого она искала, — то теперь они рассеялись окончательно.
Ну и денек выдался! Она чувствовала себя так, словно блуждала по дому из зеркал. То все кажется реальным, а приблизишься — одна иллюзия.
Так и Рорк. То он казался холодным и бесчувственным, то в нем приоткрывалась какая-то другая сторона…
Ее веки устало опустились. А какое что имеет значение? — подумала Виктория, засыпая. Завтра утром, когда она вернется в Сан-Хуан, Рорк Кемпбелл станет всего лишь воспоминанием. Одним воспоминанием…
Легкий вздох растворился в ночном неподвижном воздухе, и она погрузилась в глубокий сон.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Виктория проснулась внезапно, без того неприятного чувства, когда не понимаешь, где находишься, — обычное явление, если просыпаешься в незнакомом месте. В комнате было темно, но молодая женщина точно знала, где она.
