— Дорога не так уж далеко, — сказала она не очень уверенно. — Кажется, в миле отсюда.
— До шоссе по крайней мере четыре мили. Но вы же не настолько глупы, чтобы отправиться туда пешком.
— Знаете, мистер… — (Его брови поднялись.) — Рорк, — с запинкой проговорила она. Действительно, легче было звать его так, чем именем человека, который уплыл на моторном катере почти два часа назад. — Вы верно сказали, придется мириться с тем, что есть.
Он взглянул на нее и неохотно кивнул.
— Вот именно.
— Так что, если у вас нет никаких предложений…
— Только одно. — Он помедлил, перед тем как сказать, и Виктория почувствовала, что он колеблется. — Вы можете поехать со мной.
Она удивленно взглянула на него.
— На вашем катере?
— Да.
— Вы имеете в виду, что отвезете меня обратно в Сан-Хуан?
— Не говорите глупостей. На это потребуется несколько часов. — Он повернулся и, перегнувшись через поручни, начал выбирать канат. — Я отвезу вас на остров Пантеры. А завтра уже оттуда вы вернетесь в Сан-Хуан.
— На остров?..
— …Пантеры. — Он глубоко вздохнул. — Там я живу.
Виктория широко раскрыла глаза. Она потратила впустую целых два дня, чтобы узнать его адрес, и вот…
— Ну? — Он сунул руки в карманы и посмотрел на нее. — Решайтесь, мисс Гамильтон. Или вы едете со мной, или остаетесь здесь.
— Как я могу отказаться от столь любезного приглашения? — мягко проговорила она.
— Тогда, надо полагать, вы согласны?
Она улыбнулась.
— Совершенно верно, — сказала она, опускаясь на сиденье на кокпите и глядя на море, серебрящееся в свете луны.
Приглушенно рокоча, катер скользил по темной воде, время от времени раскачиваясь на волнах.
Виктория осторожно сглотнула и прижала руку к животу. Желудок словно подступил куда-то к горлу, но в конце концов ей удалось совладать с тошнотой. Не хватало только испортить этот кокпит из тикового дерева, отполированного до блеска. Она бросила быстрый взгляд на Рорка Кемпбелла, стоящего спиной к ней за штурвалом. Едва ли ему понравится, если ее сегодняшний обед окажется на этих блестящих досках.
Да она и не обедала толком. Немного фруктов и печенья, пока ждала в сквере. И все же в желудке у нее творилось что-то непонятное. Ее мутило все сильнее от каждого качания палубы. Да еще голова. Виктория подняла руку и слегка коснулась опухоли на виске. По-прежнему было больно, но теперь боль не была такой острой.
Она вздохнула и отвела голову назад, чувствуя себя совершенно разбитой. Но Рорк ничего не замечал. Поездка на остров займет всего полчаса, предупредил он, но ей казалось, они плывут уже целый час, и за все это время он ни разу даже не взглянул на нее, не сказал ни единого слова.
И она догадывалась, почему. Этот человек, который так ревностно охранял свою личную жизнь, чей адрес узнать было труднее, чем выигрышный номер в лотерее, вез ее теперь прямо к порогу своего дома.
Ну, не к самому порогу, конечно. Он найдет ей такси, а может, оставит в гостинице или в кафе, пока будет хлопотать о ее возвращении на материк. Но она не собиралась возвращаться. Во всяком случае, не сегодня. Она поблагодарит его за любезную помощь и скажет, что решила остаться на ночь на острове Пантеры. Утром она разыщет дом Кемпбелла и бросит быстрый взгляд на него, для того только, чтобы убедиться в том, что она уже и так знала — а именно, что она бросилась по неверному следу. Это не тот Л. Р. Кемпбелл, который усыновил ее ребенка. Этот проклятый частный детектив только зря потратил ее время и деньги, вселив ложную надежду. Теперь ей придется начинать все сначала.
Рокот мотора стал затихать. Катер сбавил скорость. Виктория попыталась подняться на ноги, но палуба вдруг закачалась под ней. Она снова села, удивленно раскрыв глаза.
— Что это? — сказала она. — Что это такое?
Рорк повернулся к ней. Виктория взглянула на него.
— Почему катер… — Почему мужчин было двое вместо одного? — Я… я… — Она сглотнула и закрыла глаза. — Я только… Я, кажется, не могу встать.
Он посмотрел на нее, потом протянул руку.
— Я надеюсь, вы не собираетесь все время просидеть здесь, — резко сказал он. — Обопритесь на меня, и пойдем отсюда.
Она вцепилась в его руку, словно в ней было все спасение. Чтобы не так тошнило, она старалась не смотреть на воду. Огоньки мигали невдалеке, и она могла различать очертания судов у причала, как показалось ей, — но все расплывалось, двоилось, словно в каком-то странном сне.
Викторию охватила дрожь. Рорк искоса взглянул на нее.
— Что с вами?
— Ничего, — быстро сказала она, подняла на него глаза и увидела, что его силуэт тоже колеблется и двоится. — Ничего, — повторила она, но ее голос дрожал, как, впрочем, и вся она.
Рорк еще больше помрачнел.
— Вам холодно? — Его рука обвилась вокруг ее талии раньше, чем она смогла ответить. Его тело было теплым, и она с трудом удержалась от желания теснее прижаться к нему. — Что же вы раньше не сказали? — пробормотал он. — Туг есть свитера внизу.
— Мне… мне не холодно. Я только… — Ее желудок конвульсивно сжался и рот наполнился чем-то жгучим. Она содрогнулась, сглотнув все это. — Я чувствую себя не очень хорошо, вот и все.
Он повернулся к ней.
— Что вы имеете в виду? Морская болезнь?
Она кивнула сначала, но тут же отрицательно покачала головой.
— Нет. По крайней мере я так не думаю.
Рорк взял ее за подбородок и поднял ей голову.
— Вы белая как полотно.
Она глубоко вздохнула.
— Я… я чувствую себя странно.
— Ради Бога! — воскликнул он. — Ответьте наконец, что с вами?
Виктория одарила его вымученной улыбкой, но ни один из двух Рорков не улыбнулся ей в ответ.
— У меня болит голова, — сказала она, — и все двоится в глазах.
Его рука сжала ее ладонь.
— Господи, только этого еще не хватало.
— И… — Улыбка Виктории погасла, и она простонала: — Меня сейчас стошнит.
Именно это и случилось с ней в следующий момент.
Где-то вдали бил колокол, наполняя тишину глубоким мерным звоном. Это был успокаивающий звук, как у церковных колоколов там, в детстве, дома…
— Виктория.
— Ммм…
— Виктория. — Рука слегка погладила ее по щеке. — Ну же, просыпайтесь.
Она вздохнула и постаралась зарыться в подушку.
— Я устала, — прошептала она.
Рука снова погладила ее по лицу, потом по плечу.
